Мои скитания по “пустыне”
Книга Исход в отдельно взятой душе
Будет война. С таким отчетливым предчувствием я проснулся 6 января 2022 года. На тот момент я находился на молодежной конференции в Западной Украине. Примерно в это же время в “ХМ” появилась моя статья «Сколько там той жизни?», в которой я провел анализ влияния пандемии COVID-19 на сознание людей и их отношение к жизни, призвав христиан задать себе вопрос: на что я трачу свою жизнь?
После написания этой статьи у меня возникла творческая пауза, длившаяся больше года. Я с трудом справлялся со своими служебными обязанностями в резко изменившихся внешних обстоятельствах. Осмысление воли Божьей в текущих военных событиях происходило с большим трудом. Постоянный вой сирен воздушной тревоги, перемещения, паника, сменявшаяся то надеждой, то отчаянием – все это загоняло мою душу в замкнутый порочный круг. Разум не видел никакого выхода.
Расскажу о себе. Я родился и вырос в Харькове – двухмиллионном мегаполисе, расположенном в 40 км. от российской границы. Мои дедушка и бабушка родились в Харьковской области и говорили по-украински. Они переехали в Харьков в 1961 году. Мама моя уже говорила на суржике. А я сам с детства общался почти исключительно на русском. Он во времена моего детства преобладал на улицах Харькова.
Мое детство – детство типичного представителя первого постсоветского поколения, которое именуют «потерянным». В родном городе я знал каждый уголок. Сейчас я нахожусь далеко от Харькова. Я пишу эти строки, находясь в Польше (по пути в Америку).
Мой материал – личная исповедь. Надеюсь, что вы, уважаемый читатель, сможете представить себя на моём месте и проникнуться моими переживаниями.
Харьков. На пороге войны. Начиная с декабря 2021 года, New York Times, Washington Post, The Guardian и другие ведущие западные издания стали писать о готовящемся вводе российских войск в Украину. К сожалению, и власть, и простые украинцы не желали замечать нависшую над страной угрозу. Легче было обвинять СМИ в нагнетании паники. Те же настроения царили и в диаспоре.
Весь январь 2022-го меня не покидало ощущение тревоги, сопровождавшееся многократным нервным обновлением ленты новостей. Любые попытки поговорить с знакомыми об угрозе настоящей войны воспринимались с раздражением или иронией. Один уважаемый мной ученый как-то бросил мне вслед: “Не будет никакой войны. Только дураки говорят об этом”. В конце концов именно “дураки” оказались правы.
Стоит ли удивляться? Реалистичное отношение к происходящему нехарактерно для большинства людей, причем в любой стране. Готовность смотреть в глаза жестокой реальности требует личной смелости, а также умения признавать ошибки. Таких людей всегда были единицы. Помню лишь, как январским вечером один знакомый, подвозивший меня на вокзал в Мукачево (что в Закарпатье), прямо сказал мне: “Если война начнётся, приезжай к нам”. Через два месяца она началась.
Не стану лукавить и говорить, будто знал дату и время начала войны с точностью до минуты. Но в воскресенье (20.02.2022), я предусмотрительно купил вместительный туристический рюкзак с водонепроницаемым дном. Именно он уже через неделю пригодится мне при эвакуации из Харькова. Тем же вечером я обдумал предполагаемые маршруты эвакуации, а также что взять с собой, а что отправить сервисом доставки посылок. Я еще раз проверил наличие вещей, которые должны быть в «тревожном чемоданчике» и продумал, что же наиболее ценное из моего дома следовало бы вывезти на случай, если случится худшее – пожар от обстрела, завал, а, возможно, обыск всего дома оккупационной военной комендатурой.
Прежде всего, я посчитал нужным спасти свою коллекцию книг в несколько тысяч экземпляров. Для меня именно книги (а не мебель или одежда) всегда обладали наибольшей ценностью. Если бы в результате обстрелов сгорела моя библиотека – я бы никогда себе этого не простил. Мне стало не по себе. Появилось ощущение, что война – не перспектива будущего, а часть очень даже реального настоящего.
В понедельник (21.02.2022) я фактически начал запланированную эвакуацию – отправил наиболее ценную часть библиотеки другу в Западной Украине. Оставшуюся часть книг пришлось эвакуировать позже. В этот же день в Мексике умер мой любимый дяди Павел. Это событие нанесло по сознанию дополнительный удар. Общий эмоциональный фон опустился на самое дно. Вслед за моим первым пастором Блащишиным, ушел из жизни еще один человек, у которого я мог спросить совета.
Во вторник (22.02.2022) я встретился со своим отцом, которого до сих пор не видел. Серьезного разговора о войне не получилось. Ирония, наряду с отрицанием, – последняя попытка сознания не признавать неприятную реальность и отгородиться от нее. К сожалению, так случилось и с моим отцом. А вот меня, начиная с вечера 22 февраля, не покидало ощущение того, что начало войны – дело нескольких дней. Мозг с трудом находил ресурсы для решения текущих задач. Некоторые из ошибок, допущенных в те критически важные последние дни мирной жизни, оказали влияние на последующие тринадцать месяцев, которые мне предстояло прожить в уже воюющей стране. Есть моменты в жизни, когда минутное промедление смерти подобно. В такие моменты для любой группы людей крайне важно действовать как единое целое.
В среду (23.02.2022) после обеда я отправился на сеанс реабилитационного плавания, назначенный мне после операции. Около шести вечера мне позвонил знакомый из Днепропетровской области. Его сын на тот момент проживал в Томске и сообщил отцу последние новости. Жители далекого сибирского города уже владели последними новостями: Харьков, якобы, объявил о выходе из состава Украины.
Лишь несколько месяцев спустя я понял: была применена технология, согласно которой о событии сообщают до того, как оно произошло, дабы закрепить в сознании людей нужное восприятие. На тот момент это был еще один весомый аргумент: война вот-вот начнется. Я ощущал, что перестаю контролировать себя в происходящих событиях.
Вечерняя встреча домашней группы у пастора Вялова прошла напряженно. Люди думали не о воскресной проповеди, а о поступающих новостях. Что же будет дальше? Встреча завершилась, и мы все пожали руки друг другу. Вживую я не видел моих друзей до сих пор. Братья и сестры разъехались по миру, а один из братьев через неделю оказался на фронте. Слава Богу, он жив.
Я направился в супермаркет, где наполнил рюкзак консервами и шоколадом, снял приличную сумму наличными в банкомате. Как оказалось, совсем не зря. В первые дни войны банкоматы не работали. Люди смели хлеб и другие продукты с прилавков. Интернет-банкинг работал с перебоями.
“Алло? Это Максим.” В последний мирный день я позвонил тёте, проживавшей в Москве. К ней я особо теплых чувств не питал из-за её сложного характера и отношения к маме. Я никогда не звонил тете первым. Теперь позвонил. Почему? Я не знал, что ждет меня в следующие несколько часов. Я не хотел бы покидать земную жизнь, обижаясь на ближних. Я попросил у тети прощения, после чего сказал: “Вероятно, вскоре будет война”. Она не восприняла мои слова всерьез. Несколько дней спустя, она штурмовала все мои мессенджеры, поскольку не могла дозвониться до сестры. В первые дни войны на Украине звонки с российских номеров автоматически отклонялись сетью. Поговорить с моей мамой тётя смогла только через месяц. Но это все будет потом.
Придя домой, я стал убеждать маму, уже пожилую женщину, в необходимости срочно покинуть город. В ответ последовал категорический отказ. Я самостоятельно упаковал рюкзак и уснул около трёх часов утра. До начала войны оставались считанные часы…
Максим Нестеренко – автор книг и статей. Налоговый эксперт Factor Media (Украина). Проживает в США.
Фото: Pixabay.
© 2023 “Христианский мегаполис”. Материал опубликован с согласия автора. Мнение редакции не всегда совпадает с мнением авторов публикуемых материалов, однако это не препятствует публикации статей, написанных с разных позиций и точек зрения. Редакция не несет ответственность за личную позицию и богословские взгляды авторов статей, точность и достоверность использованных авторами источников, и переписку между авторами материалов и читателями. При цитировании материалов портала “Христианский мегаполис” в печатных и электронных СМИ гиперссылка на издание обязательна. Также укажите следующую информацию: “Данный материал был впервые опубликован в “Христианском мегаполисе”.” Для полной перепечатки текста статей необходимо письменное разрешение редколлегии. Несанкционированное размещение полного текста материалов в печатных и электронных СМИ нарушает авторское право.