Так уж ли Пелагий был неправ?

Мысли к 500-летию Реформации в Европе

Типичное представление протестантов, и вообще большинства христиан, о благодати и делах обычно сводится к квазидуалистической формулировке самой благодати. Благодать является своего рода внешним агентом Бога. Тогда как католики и православные предпочитают говорить о благодати как о некой энергии или силе (тварной или нетварной – это другой вопрос), действующей через церковные институты, обряды или предметы, протестанты обычно ссылаются на то, что благодать понимается ими скорее юридически, а не вещественно. Если в этом вопросе соблюдается присущая нам последовательность, тогда Пелагий в начале ХХ века должен быть в каком-то смысле реабилитирован. Если нет, то возникает забавный вопрос: а далеко ли ушли от него Августин, Лютер, Кальвин и реформаторы? Не говоря уже о других протестантах.

В привычном представлении Пелагий для большинства христиан является фигурой демонизированной. В не меньшей степени подозревают в ереси тех людей, которые склоняются к полупелагианству. Последнее учение заключается в том, что воля человека и воля Божья (благодать Божья) могут переплетаться в деле спасения. Отсюда термин: синергия. Многие относятся к Пелагию заведомо с большой неприязнью, не понимая, что, будучи арминианами, сами являются пелагианами.

Данную тематику нужно графически проиллюстрировать при помощи некоторых мыслительных конструкций. Однако прежде необходимо вспомнить, с чего начался спор в Виттенберге 31 октября 1517 года. 500 лет назад Мартин Лютер провозгласил, что человек может оправдаться перед Богом не делами (канонического права католической церкви, т.е. квазизакона Моисея того времени), а верой по благодати Иисуса Христа. С этого момента времени весь западный богословский дискурс был посвящен вопросу и обсуждению того, как же следует теперь это все понимать. Что же происходило в келье и, собственно, в голове немецкого реформатора? Лютер последовательно проводил линию, согласно которой человек не может заслужить своими делами жизнь вечную. Все, что человек имеет, он имеет благодаря Богу. «Но, позвольте, – спрашивал себя Лютер, – а если я решил поверить в Бога и покаяться, является ли это в таком случае «делом» и «трудом» (покаяния и веры)?» «Нет! – решительно отвечал себе Лютер, – это благодать, которая производит во мне труд покаяния и веры». Тут Лютер зажигает свечу, достает лист бумаги и, обмакнув в чернила перо, задается вопросом: «Но почему я имею такую веру (благодать), а другие люди – нет?» Со временем Лютер делает вывод, что у него просто нет ответа на это. «Ясно одно: у меня эта вера есть, а у Гюнтера Шварца – нет». По этой причине Лютер сформулировал концепцию deus absconditus (спрятавшийся Бог). Бог просто не дает внятного и четкого ответа на этот вопрос.

Он спрятался. Собрал бумаги, упаковал чемоданы и оставил записку: «От меня ответа не ждите».

И вот спустя некоторое время на сцене появляется Жан Кальвин. «Как это так: Бог прячется?» – пожал плечами женевский реформатор. «Бог совершенно не скрывается в этом вопросе от нас: одним Всевышний дал благодать, а другим – не дал». Кальвин предпочел в этом деле эпистемологическую ясность. С легкой руки французского теолога человечество узнало о существовании такого понятия как «двойное предопределение». Это учение о благодати, как побочный продукт дискуссии о спасении, стало основным богословским разговором для всей последующей церковной истории евангельских христиан.

Тут нужно сделать небольшое отступление. Еще в Бельгии автору данной статьи довелось познакомиться со студенткой, принадлежавшей к реформатской церкви. Из разговора в студенческой столовой стало ясно, что у нее имеется настоящая проблема с учением об избрании и благодати в практической области. Когда проповедник в ее церкви призывал приход спасаться не по делам, а по благодати, люди испытывали серьезную трудность: как им различить их собственное «я», которое пытается «спасаться по делам» и саму благодать, которая, казалось бы, должна этим со всей серьезностью заниматься? Как различать свое эго и действие Бога? Эту пасторскую проблему в привычном дискурсе о благодати просто так не решить. Человек часто молится Богу о том, чтобы ему перестать грешить. Но после эмоционального «аминь» обычно с ним ничего не происходит. Человек по прежнему имеет дело со своими чувствами и слабостями. Благодать в таком случае не имеет никакого сходства с наркозом или наркотиком для преодоления искушений.

Конечно, я нисколько не сомневаюсь, что спор апостола Павла о законе и благодати был одним из центральных. Однако не стоит забывать, что он не был единственным. Например, в первом послании Фессалоникийцам этот спор нисколько не проявляется. Дискуссия о законе и благодати была центральной в полемике с «врагами креста Христова». Апостол Павел в своем разговоре с иудеями формулировал новую идею того, как Бог перемещает границы и условия завета с евреев на всех остальных людей (язычников).

Но что можно предложить с нашей стороны? Как кажется, весь вопрос заключается в том, что мы в конечном итоге понимаем под благодатью? В Новом Завете благодать является весьма непростым концептом. Это «слово-паразит» апостола Павла. Это понятие меняет свое значение в том или ином контексте как лакмусовый тест, погруженных в те или иные химические растворы. Что на самом деле означает «благодать» для авторов Нового Завета, можно судить по следующим отрывкам:

• Спасение как дар и как благодать (Рим.5:15 и след.; Гал.2:21; 5:4; 2Тим.1:9; ср. Иуд.4)
• Благодать как средство нашего спасения (Еф.2:5,8 и Тит.3:7)
• Благодать как реальность искупления и оправдания (Рим.3:24)
• Незаслуженный дар – благодать (Рим.11:6 и след.)
• Благодать как расположение у Бога и людей (Лук.2:52)
• Духовное обогащение через обнищание Иисуса – это благодать (2Кор.8:9)
• Благодать как дары для служения во вселенской церкви (Еф.4:7; Рим.12:3,6 и 15:15-16; 1Кор.3:10; – см. также  Гал.2:9; – Евр.12:28 (к Царству Божьему)
• Сила, помощь, содействие, мужество как благодать (Евр.4:16 (ср. 13:9); 1Пет.1:13; Гал.1:15; Деян.15:40)
• Божье водительство и защита (Деян.14:26; 15:40)
• Подтверждение слова Божьего, в котором он гарантирует верность своим обещаниям (Деян.14:3)
• Сам Бог, Его Сын является благодатью (Иоан.1:14; Срав. – Бог является Богом всякой благодати – 1Пет.5:10)
• Духу свойственна всякая благодать (Дух благодати) (Евр.10:29)
• Возможность вкусить смерть (с Иисусом) для нас благодать (Евр.2:9)
• Через благодать, что во Христе, человек становится сильным (2Тим.2:1; Человек растет в ней – 2Пет.3:18)
• Прощение – благодать (Рим.5:2)
• Человек может пренебречь благодатью (Евр.12:15)
• Благодать содержит утешение и добрую надежду (2Фес.2:16)
• Благодать пробуждает в человеке благодарение и прославление Бога (2Кор.4:15; 2Фес.1:12 Благодать как повод для благодарения Бога (1Кор.1:4)
• Благодатью можно исполниться (Кол.3:16)
• Имеется и мера благодати (2Кор.12:9; Еф.2:7)
• Мы имеем участие и часть в благодати (Флп.1:7)
• Благодать как повод для хвалы (Еф.1:6)
• Благодать можно не только однажды получить. Ее можно приобретать на протяжении времени в той степени как она нам открывается (Еф.3:2 – “Домостроительство благодати“)
• Общая сумма всех эмоциональных, духовных и материальных благословений/богатств (Деян.4:33-37; 2Кор.1:12; 9:8)
• Обращение людей к Богу, действие в этом Бога, а также труд Бога среди Его детей (Деян.11:21-23)
• Работа, которую Бог совершает во внутреннем человеке (1Кор.15:10; 1Тим.1:13-14)
• Посещение апостола и результат его посещения как благодать (2Кор.1:15)
• Учение, проповедь, провозвестие Евангелия, работа и служение апостола в учительстве – это благодать (2 Кор.6:1; Кол.1:6; Иуд. 4; Деян.13:43)
• Тора/Закон, Учение Моисея являются благодатью (Иоан.1:16-17; Пророки говорили о благодати в Ветхом Завете – 1Пет.1:10)
• Слово, которое назидает нашу веру и касается нашей глубины – благодать (Еф.4:29; Лук.4:22
• Благодать [и служение апостольства] является правом, полномочием (и предметом), которые дают нам возможность проповедовать Евангелие (Рим.1:4-5)
• Даже сама возможность проповедовать Евангелие среди язычников – это благодать (Еф.3:8; ср. Деян.20:24. Благодать – это тема благовестия.
• Учение (или инструкции) нашего Бога – благодать (Деян.20:32; Тит.2:11-12 – благодать наставляет и научает нас, как и мудрость в Ветхом Завете)
• Чрезмерная мера благодати в финансировании миссии как благодать (2Кор.8:1; 9:11-14 (особ. ст. 14)
• Благословения смиренных (Иак.4:2; 1Пет.5:5)
• Благодать как элемент приветствия в ранней общине (Отк.1:4 и как благословение – Лук.1:30)

Другими словами, благодать есть что-то чрезвычайно хорошее и светлое. Однако в дискурсе о спасении чаще всего под благодатью понимается особое действие Бога для спасения грешников. В этой связи весьма важно помнить, что, рассуждая на эту тему, мы как бы сидим за столом, а из-за старого шифоньера постоянно торчат уши других неприглашенных участников. Это уши тех вопросов, которые и подгоняют основное направление спора о спасении: (1) Почему не все люди получили «благодать» покаяться на зов Евангелия? и (2) Может ли человек сам что-то сделать для своего спасения?

Если указать на основные проблемы спора между Пелагием и Августином, то можно вспомнить и то, что сам Августин модифицировал свою точку зрения на благодать. В споре со сторонниками манихейства он подчеркивал свободу человека. В споре с донатистами Августин настаивал на суверенитете Бога и Его роли в даровании человеку дара благодати прийти к спасению.

Дело в том, что Пелагий совершенно иначе, нежели Августин, смотрел на свободу человека. Пелагий мог разделять мнение епископа из Гиппона, что человек может быть морально испорчен. Но он верил, что подобная испорченность имеет место вследствие его неведения, нехватки решительности бороться с моральными вызовами. Пелагий был убежден, что человек может достичь праведного идеала, если он будет работать над собой и над своими добродетелями. Он не отвергал благодати Божией, но понимал ее несколько иначе: жертва Христа на кресте служит прекрасным мотивом, который побуждает нас идти навстречу свету и менять свою жизнь. К тому же, рассуждал он, если авторы Писаний призывают нас действовать, любить и совершаться, это означает, что в нас есть силы к тому. Ирландец отвергал некую вещественность первородного греха, тогда как Августин верил, что крещение смывает его проклятие. Грех порождают наши действия, он не обладает бытием, которое мы передаем по наследству. Мы же в силах брать на себя ответственность и с ним бороться.

Именно Августин оказал влияние на Лютера и Кальвина, которые в своих проповедях постоянно ссылались на его труды. В дальнейшем учение о благодати также пережило ту или иную модификацию среди свободных евангельских христиан. Последние предлагают самую бесхитростную формулировку благодати в споре со своими собратьями, а именно с католиками и православными: спасение – это подарок. Его нужно принять просто так.

Мы можем знать, что мы спасены, веруя во Христа Иисуса. Однако также и среди евангельских христиан впоследствии эта проповедь начинает принимать «богословский формат». Человек спрашивает себя после завершения миссионерской кампании в семье и селе: а почему, собственно, я принял этот «подарок», а мой сосед – нет?

И он снова возвращается к дуалистическим формулировкам благодати: Бог так и не усилил в его адрес действие своих «волшебных» благодатных лучей.

Цель этой статьи отнюдь не в том, чтобы поставить под сомнение действие Бога по спасению людей. Библейские авторы постоянно подчеркивают работу Бога-Отца по поиску заблудших овец. Но, как кажется, подобные отрывки в Библии являются сами по себе богословской попыткой авторов объяснить тревожный вопрос: почему провозвестие в отношении одних людей может увенчаться успехом, а в отношении других потерпит провал? Библейские писатели задумчиво отвечают: их ослепил сатана… у них ожесточены сердца… они горды и упрямы… да в конце-то концов, какая разница? Им просто мешает сатана, тогда как нас Отец Небесный избрал во Христе еще до создания мира.

Пусть так. Но даже здесь очевидна богословская и философская риторика авторов. Они облекают в слова невидимое. В словах о том, что Бог избрал нас во Христе (Ефесянам), заметно одно условие: «во Христе». До тех пор, пока мы держимся Христа, мы избраны. И это придает некую четкость словам автора. Как кажется, наш разговор об избрании еще долго будет отдавать двусмысленностью. Так М.Эриксон в своей книге по христианскому богословию приводит в пример притчу Иисуса об избранных на муку вечную или для жизни (Мф.25,31-46). Занимательно, как Эриксон интерпретирует слова избранных для жизни (ст.44): «Тогда и они скажут Ему в ответ: «Господи! Когда мы видели Тебя алчущим или жаждущим, или странником, или нагим, или больным, или в темнице и не послужили Тебе?». Загвоздка в том, что они что-то для своего спасения все же сделали!

Американский теолог объясняет: «Но они это сделали по благодати». Дело в том, что в этой притче действительно возникает четкое ощущение, что те, кто направились впоследствии в жизнь вечную совершили для этого много славных дел. Они посещали заключенных и больных, принимали странников, поили жаждущих и кормили голодных. Вот и понравились они Иисусу… Но чтобы подчеркнуть незаслуженный характер их деятельности, Эриксон утверждает, что такое положение вещей должно быть объяснено действием благодати. Именно она побудила этих людей посещать больных и кормить голодных. Бац. Дверца захлопнулась.

Так или иначе Эриксон и современные евангельские христиане находятся в каком-то смысле в плену дискурса о благодати. В некотором роде благодать – это все же некий агент, который побуждает человека делать то или другое. Верно, но…

Для ясности понимания, что имел в виду Иисус, совершенно необязательно говорить при помощи смутных и до сих пор неясных богословских клише. Ответ на вопрос, почему эти люди оказались по правую сторону, выглядит еще проще. Эриксон пишет: они это сделали по благодати. Но лучше ответить: они сделали это… по любви.

Кто-то скажет: но о чем сыр-бор? На самом деле слово «благодать» является понятием из дискурса древних. В нашем словарном запасе мы можем его приберечь главным образом для церковных проповедей.

Если человек любит, он делает это без квазиэнергетического топлива или вмешательства. Настало время избавиться от этих шаблонов. Поднять как знамя другие богословские концепты и перековать мечи на орала…

Бог излил на нас Свою любовь (а не благодать). Он показал нам Свою любовь (а не благодать). Мы спасаемся из-за Его любви к нам (а не по благодати). И Его любовь побуждает нас меняться, принимая жертву Его Сына (а не благодать). Конечно, в некоторых случаях слово «любовь» можно поменять на выражение «бесплатно». Но для гурманов словесности это будет чересчур.

Бог принимает нас в свою семью благодаря завету (договору). Он дает нам статус, который мы на самом деле принимаем строго религиозно, т.е. по вере. Но вот все, что происходит в рамках семьи и завета, должно осмысливаться через призму человеческих отношений. Если я дарю своей супруге букет цветов или делаю ей что-то чрезвычайно приятное, я не зарабатываю ее внимание и расположение. Я не «заслуживаю» ее верность. Я поступаю просто по любви. И именно за отсутствие любви, за то, что любовь стала теплой, Христос осуждает целую общину в Лаодикии в книге Откровение.

Если кто-то задает вопрос: может ли человек свободно выбирать чью-то любовь, свободно влюбляться и свободно оставаться такой любви верным, на этот вопрос можно ответить вполне утвердительно: да, человек это может. И именно поэтому на пороге Реформации можно задать себе вполне резонный вопрос: а так уж ли Пелагий был неправ?

********************

© 2017 “Христианский мегаполис”. Материал опубликован с согласия автора.

Примечание: Мнение редакции не всегда совпадает с мнением авторов публикуемых материалов, однако это не препятствует публикации статей, написанных с разных позиций и точек зрения. Редакция не несет ответственности за личную позицию авторов статей, точность и достоверность использованных авторами источников и переписку между авторами материалов и читателями.

При цитировании материалов портала “ХМ” в печатных и электронных СМИ гипер-ссылка на издание обязательна. Для полной перепечатки текста статей необходимо письменное разрешение редколлегии. Несанкционированное размещение полного текста материалов в печатных и электронных СМИ нарушает авторское право. Разрешение на перепечатку материалов “ХМ” можно получить, написав в редакцию по адресу: christianmegapolis@gmail.com.