Иной взгляд на Рождество
Введение: проблематика
В своей жизни я не раз встречал людей, которые проявляли определенные сомнения относительно исторических подробностей рассказа о зачатии Младенца. Однако все шероховатости и неровности сглаживались, когда скептик приходил к пониманию того, что Творцу несложно сотворить из ничего не только созвездие Андромеды, но и готовую зиготу. Но одно дело – вера, другое – данные Нового Завета и способность исследователя эти данные обрабатывать и сопоставлять.
Для своей христианской веры многие исследователи не находят никакого конфликта в том, что Иисус мог родиться не от дуновения (см. греч. и евр. – «дух, ветер, дыхание»), а от своего земного отца Иосифа. Но одно дело, что Иисус мог родиться от дуновения Бога, другой вопрос – родился ли Иисус от дуновения? Еще раз повторим: для христианской веры – это не проблема. Наша вера – пасхальная. Однако для нас могут представлять огромный интерес те доводы, которые используются «против» традиционного понимания Рождения Иисуса.
Это чисто научный интерес. Он не означает, что автор статьи пытается отстоять какую-то, скажем так, либеральную или анти-христианскую позицию. Вовсе нет. Важно лишь понять, как рассматривают традиционные библейские тексты современные исследователи. Какие же доводы и аргументы приводят библеисты, рассматривая Событие Рождества под непривычным для нас углом зрения?
Приведем пример методологии. Это не столько метод понимания того, что произошло, сколько аналогия суждения, которую мы можем использовать на примере евангелиста Луки и апостола Павла. Этот эпизод касается силы воображения и способности задавать вопросы, которые обычно не возникают в традиционном контексте прочтения текстов Нового Завета.
Вопрос из аналогии
В Деяниях апостолов Павел и Варнава получают на первом соборе в Иерусалиме письмо с «гербовой печатью», где Иаков и старейшины дают Павлу некую «франшизу» проповедовать среди язычников от имени апостолов в Иерусалиме, таким образом основывая новые церкви. Но что сам Павел говорит об этом соборе в своих письмах? Внимание (!) (тут нам потребуется немного воображения): Павел никогда не говорит об этом письме. Представляете? За Павлом ходят по пятам учителя-проповедники, которые заставляют его новообращенных принять Христа с условием, что те будут обрезываться. Почему же Павел никогда, повторимся, никогда не упоминает о письме? По сути, такое письмо – это серьезный аргумент против иудействующих. Сам факт упоминания собора, где председательствовал сам Иаков – Иаков, чьих посланников так боялся Петр (Гал.2), – послужило бы серьезным аргументом против тех, кто пришел из Иерусалима (т.е. из церкви самого брата Господнего). Поэтому историки и задаются вопросом: а был ли Собор?
А теперь вернемся к Младенцу (и тут кое-кто начинает догадываться, куда ведет автор): а было ли само зачатие Младенца от дыхания Всевышнего? Ни сам Иисус, ни апостолы, ни апостол Павел не используют факт Его рождения от Девы в Провозвестии о Нем. Марк в начале своего Евангелия не пишет о рождестве. Иоанн выбирает вообще другой путь и говорит о том, что Иисус был Словом и стал человеком. Ни слова о действии Святого Духа. Христология Иоанна просто умопомрачительна по своему действию: Логос не нуждается в зачатии от Духа, как пассивный субъект, Он сам воспринимает плоть человека и становится человеком.
Вы представляете, какой бы это был аргумент, если бы Иисус или апостолы ссылались на факт рождения от дуновения Бога как аргумент истинности Его миссии! Однако они это не делают. Для Павла рождение Иисуса от Девы не играет никакой роли. Истинность миссии Сына Давидова заключается только в Его учении и (внимание!) в Его воскресении!
Вот что пишет Павел Галатам (4:4): «Но когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего [Единородного], Который родился от жены, подчинился закону….»
Здесь Павел удивительным образом расходится с повествованием Матфея. Тогда как евангелист Матфей говорит о деве («партенос»), апостол Павел пишет о женщине («гюне»).
То же самое характерно для Павла пасторских посланий (1Тим.3:16). «И беспрекословно — великая благочестия тайна: Он явился во плоти….» И снова автор пасторских посланий ни слова не проронил про рождение Иисуса от девы.
Два Евангелиста
Как было уже сказано, только Матфей говорит о том, что Иисус родился от девы. Повествование Луки сильно отличается от взгляда Первого Евангелиста. Матфей пишет о том, что жизнь Иисуса, Его появление на свет – это прежде всего реализация пророчеств Писаний иудеев. Но, неожиданным для нас образом, Матфей использует греческий текст (LXX) Ветхого Завета, а не еврейский. Да, Исайя пишет о том (7:14), что младенец родится от девушки. Однако на еврейском языке слово «алма» означает просто молодую девушку, тогда как греческой «партенос» – именно деву. Почему переводчики перевели еврейское «алма» греческим словом «дева» – известно только Богу. Но это не первый случай, когда Матфей использует греческий текст, тогда как ему следовало бы смотреть в еврейский подлинник.
Например, когда Иисус въезжает на ослице в Иерусалим, Марк и Лука пишут об одном осле. Однако Матфей видит в этом явлении исполнение пророчества Захарии (9:9) и «сажает» Иисуса на двух ослов: на ослицу и ослëнка: «Ученики пошли и поступили так, как повелел им Иисус: Привели ослицу и молодого осла и положили на них одежды свои, и Он сел поверх их» (Мф.21). Конечно, кому-то не хватает воображения, чтобы представить себе ситуацию, при которой Иисус сидит на двух ослах. Однако для Матфея это не было никакой проблемой (как и для сонма современных проповедников), т.к. Матфей не говорит конкретно, во-первых, как Иисус мог удержаться на ослах, а во-вторых, главную роль играет именно то, что в этом эпизоде Иисус исполняет пророчество. Следовательно, первый момент Матфея просто не заботит.
Однако Марк (и за ним следует Лука) пишет просто об осле: «И привели осленка к Иисусу, и возложили на него одежды свои; [Иисус] сел на него» (11:7). Исследователи ломают голову: зачем Матфей говорит о двух ослах? И вполне вероятно, что переводчик с еврейского на греческий текст не совсем уловил поэтический параллелизм оригинала (сравните с синодальным переводом). Идея Захарии заключалась не в том, что Иисус едет на двух ослах. На еврейском текст звучит примерно так: «Се царь твой грядет, сидя на осле! И даже не на осле, а на осленке, детеныше ослицы!» Идея заключалась в том, что царь грядет не просто на осле, а на осленке! Однако греческий текст упрощает и упускает из вида весь драматизм оригинала.
Как это можно применить по отношению к Матфея 1:18, 23? Это непростой вопрос. Как бы пошла дальше история, если бы Матфей все-таки использовал для составления своего Евангелия еврейский источник, а не греческий? Ведь Матфей на протяжении всего повествования ставит себе целью доказать своим еврейским читателям, что Иисус есть исполнение всех обетований Израилю?
Лука же пишет свое Евангелие для более широкой аудитории, нежели Матфей. Его интересует исполнение пророчеств в несколько меньшей степени, нежели книжника-Матфея. Лука направляет свое повествование, исходя из апологетических целей. Он ничего не пишет об Иосифе. Он не пишет о том, что Иосиф был поставлен в тупик беременностью Марии. И когда Гавриил говорит о том, что сила Всевышнего найдет на Марию, а Рожденный от нее наречется Сыном Всевышнего, Лука отправляет нас попросту в будущее: когда именно Иисус наречется Сыном Всевышнего, нам не известно. В момент, когда Он будет зачат? Когда Он будет рожден или когда примет крещение в Иордане? (отсылка на христологическую теорию адапционистов). Какова в этом роль Иосифа? И вообще, запретил ли ангел Иосифу вступать в половые сношения с беременной женой? Лука об этом не проронил ни слова, тогда как Матфей дает отрицательный ответ (Мф.1:25), как если бы он получил от Архангела какие-то инструкции. И это тоже занимательно, т.к. понимание древними вопроса зачатия было весьма фрагментарным. Как Мария поняла, что она беременна? По определению нового цикла? Но это могло быть и нарушение оного. Есть много и других вопросов. Вполне вероятно, что Лука пишет о рождении Иисуса, исходя из общепринятых литературных конвенций в греко-римском мире [1]. В нем герои рождаются от Бога. Таким образом библеисты приходят к мнению, что это была литературная конвенция Луки.
Все эти наблюдения не доказываются. Они систематизируются и осмысляются. Мог ли Иисус на самом деле родится от Дыхания Всевышнего? Мог. Почему бы и нет. Но почему тогда Марк и Иоанн не ссылаются на эту историю? Почему молчит Павел? Да и сам Иисус, и Его апостолы? Почему Матфей и Лука так разнятся в своих повествованиях? [2] Почему, согласно Матфею, ангел приходит к Иосифу, а согласно Луке – к Марии? Согласно Матфею, Иосиф обнаруживает, что его невеста беременна и подозревает ее в измене (да-да, т.к. ему и мысли не приходит о вмешательстве Духа). Согласно Луке, Гавриил уже подготовил Марию к тому, что на нее найдет сила Всевышнего. Однако Матфей не приводит нам ни слова о возможном диалоге между Иосифом и Марией, когда последняя сообщает Иосифу о божественном вмешательстве.
Заключение
Эта фрагментарность повествований и наличие в них определенных трений принимает занимательный оборот. Особенно ввиду того, как наши современники и церковь как таковая отмечают Рождество. Это время экономического бедствия для христианских (и не только) домохозяйств. Праздник консюмеризма и неоправданных трат. Но для Павла и ранней церкви этот праздник как событие не существовал. Для Павла играет роль только тот факт, что Иисус был воскрешен из мертвых, т.е. оправдан Богом и превознесен Им. Что в Иисусе явлено средоточие всех пророческих ожиданий. Апостолы призывали мир уверовать в воскресшего Иисуса. Мир же предпочитает об этом не говорить. Когда люди умиляются фигуркам святого семейства, расставленным внутри вертепа, им не приходит в голову, что Рождество – не самый важный праздник мира. Не умаляя важности семейного торжества, мы можем все-таки поразмышлять о том, что центральную роль для христианства играют не занятые кем-то ясли, а пустая гробница.
Вместо эпилога
Так что же нам делать? Читатель может спросить: и что? Что ты хочешь этим доказать? Автор не задается вопросом, как в очередной раз разрушить основания чьей-то веры или традиции. Нам важно показать, как читают Библию люди с другим подходом, иным образованием, в другой культуре и времени. Как кажется, Матфей, например, ставит перед собой цель дать богословское толкование рождению Иисуса. Читатели вполне могут также богословски толковать Матфея. Взгляните на того же Иосифа! Как поступает Иосиф, узнав, что его невеста беременна? Как он должен был поступить? Он должен был привести невесту к дому ее родителей, где ее бы побили камнями. Но Матфей при помощи своего героя предлагает нам совершенно новую концепцию праведности: не гнев и не разрывание одежд. Не внешняя праведность играет роль, а сам человек. Нечто подобное мы узнаем, читая восьмую главу Евангелия от Иоанна. Иисус мог поднять камень и первым ударить им по голове женщины, взятой в прелюбодеянии. Но Он этого не сделал. Этого не сделал и Иосиф.
Не внешняя праведность как реакция отдельного человека играет роль, а мой ближний, который оказался в беде. Это и есть богословская интерпретация одного из героев Рождества [3].
Примечания
[1] “Конвенция” (лат.) – договор, соглашение. В данном случае литературный. Это способ или средства передачи информации в принятых для читателя и автора формах.
[2] Более подробное исследование этого вопроса содержится в книгах Эрмана, Вермеса и Брауна. R.E. Brown, The Birth of the Messiah; A Commentary on the Infancy Narratives in the Gospels of Matthew and Luke. Garden City, NY: Doubleday, 2007; B.Ehrman, The New Testament: A Historical Introduction to the Early Christian Writings. OUP, 2000; G.Vermes, The Nativity: History and Legend. Doubleday Religion, 2007.
[3] Конечно, кто-то может спросить: а нужно ли вообще говорить на такую тему в церкви? Кажется, это было бы немудро. Однако мы можем вполне поговорить об этом в формате данного интернет-ресурса.
Photo Credit: Pixabay
© 2017 “Христианский мегаполис”. Материал опубликован с согласия автора.
Примечание: Мнение редакции не всегда совпадает с мнением авторов публикуемых материалов, однако это не препятствует публикации статей, написанных с разных позиций и точек зрения. Редакция не несет ответственности за личную позицию авторов статей, точность и достоверность использованных авторами источников и переписку между авторами материалов и читателями.
При цитировании материалов портала “ХМ” в печатных и электронных СМИ гипер-ссылка на издание обязательна. Для полной перепечатки текста статей необходимо письменное разрешение редколлегии. Несанкционированное размещение полного текста материалов в печатных и электронных СМИ нарушает авторское право. Разрешение на перепечатку материалов “ХМ” можно получить, написав в редакцию по адресу: christianmegapolis@gmail.com.