Замки из песка. Ответ Стасюка Шленкину (часть I)
От редакции: Юрий Стасюк отвечает на материал Виктора Шленкина, ранее опубликованный на портале “Христианский мегаполис”.
Мне, выросшему в США, не так часто приходится иметь дело с текстами на русском языке, и потому я хочу особо поблагодарить Виктора Шленкина от лица своих родителей и от себя лично за прекрасный образец русской словесности. Для меня (не считая претензий к содержательной части) чтение данной статьи было большим удовольствием и хорошим лингвистическим упражнением. В отклике на статью Виктора Манжула я упоминал, что, хотя и не вполне согласен с автором, во многом стою на сходных с ним позициях. То же самое я могу сказать о работе Виктора Шленкина. По ряду вопросов я с ним согласен, например, в том, что необходим здравый академический подход к библейским исследованиям и богословию. Я с большим уважением отношусь к прогрессивному взгляду Виктора Шленкина на различные текстологические проблемы Нового Завета (наличие которых большинство христиан, с которыми я сталкивался, просто отрицают). Если нам с Виктором когда-нибудь доведется встретиться, я с удовольствием приглашу его на обед, и уверен, наше общение будет крайне интересным для нас обоих.
Однако между нами существует значительное недопонимание, которое я надеюсь данной статьей устранить. Моей целью не является “доказать” верность атеизма или отсутствие логики и интеллекта у моего оппонента, мне лишь хочется скорректировать столь популярное и неверно сформированное мнение о людях, подобных мне. Скорее всего, мы так и не придем к общему знаменателю, но, надеюсь, данный диалог поможет избежать взаимного недопонимания в будущем. В первой части статьи мы остановимся на главных различиях в философии атеизма и теизма, во второй – постараемся прояснить путаницу с библейским и этическим взглядом на предмет.
1. О мнимой невозможности быть одновременно агностиком и атеистом
Эта часть рассуждений Виктора разочаровала меня больше всего. Здесь присутствует фундаментальное заблуждение относительно философии и систематики неверия. Мне остается лишь уповать, что это недопонимание возникло либо из-за ограниченности моих познаний в области русской философской терминологии, либо из-за моего малого знания разговорного применения данных терминов в современном русском языке.
a. Ангостики – лентяи, которым все равно? С большим артистизмом Виктор рисует эпистемический портрет агностика. Для него агностик – это утомленный философскими дебатами натуралист. Он прячется за таким высказываниями, как “не знаю”, “не судите меня”, “я занят”, “вера меня не интересует”. Увы, подобный агностик не более реален, чем летающий спагетти-монстр. Человека, которого описывает Виктор, обычно называют “апатеистом”[1]. Термин “агностик” подразумевает широкий спектр убеждений и сформированных суждений, поэтому большая ошибка смешивать его с чем-либо еще. Начнем с определения Гексли, для которого агностик (или как его еще называют “полный” или “абсолютный” агностик) – это человек, пришедший к философскому заключению, что сам он не в состоянии найти ответ на поставленный вопрос [2]. Существует также “скептический агностик”, который после рассмотрения всех аргументов приходит к выводу, что “нет серьезных причин верить как в существование, так и в отсутсвие Бога”. Есть также “взаимоисключающий агностик”, полагающий, что “существуют равно весомые причины, компенсирующие друг друга, верить как в теизм, так и в атеизм.” [3]. Двигаясь далее по спектру агностицизма, мы встречаем форму “эмпирического” или “мягкого” агностицизма, утверждающего, что при наличии всех наших знаниях, мы не располагаем достаточными доказательствами для обретения веры в Бога [4]. Все это свидетельствует лишь об одном – карикатурное изображение агностика в виде интеллектуально ленивого апатеиста столь же бесполезно, сколь и ложно.
б. Атеисты – догматики, заявляющие об обладании особым знанием? К сожалению, эпистемический портрет атеиста берет свое начало в столь же наивной философской литературе. Виктор рисует “догматичного” человека, потрясающего кулаком с криками “Я знаю, что Бога нет, вот мои доказательства”. Конечно, вполне возможно, что подобные люди существуют, однако, отождествлять данный тип атеистов с понятием “атеизм” – то же самое, что указать на Нормана Гайслера [Norman Geisler] и заявить: “Вот единственный вид существующего в мире теизма”. Как и у агностицизма, у атеизма существует большое разнообразие форм, градация которых, правда, вряд ли поддается делению на “сильные” и “слабые” [5]. Я хочу особо подчеркнуть, что все виды атеизма заявляют о предположительном, а не бесспорном знании, а потому непонятно, как атеизм можно представлять образчиком последнего. В любом случае, всякому, имеющему базовые познания в области эпистемологии, ясна некорректность использования таких терминов как “бесспорное знание”.
в. Невозможно быть одновременно агностиком и атеистом? Самым странным мне показалось утверждение, что тот, кто называет себя агностиком-атеистом, на самом деле придерживается двух взаимоисключающих позиций и не может определиться “за какую команду играет”. Очень странно, что так много христиан никогда не слышали термина “агностический атеизм”, хотя он столь популярен, что удостоился собственной страницы в Википедии [6]. Этот термин применяется в наиболее известном англоязычном философском труде по теме атеизма книге Джорджа Смита “Атеизм: иск против Бога” [7]. Он используется и многими другими авторами, например бывшим христианским апологетом Джоном Лофтусом, который в книге “Почему я стал атеистом” [8] называет себя “философствующим агностиком-атеистом”. Робин Ле Пуадеван, президент Британского общества философии религии, сам атеист, пишет: “Можно быть агностическим атеистом” [9]. Майкл Мартин, один из ведущих философов-атеистов XXI в. в престижном издании “Кембриджский спутник атеизма” утверждает: “Популярное противопоставление атеизма и агностицизма является заблуждением… агностицизм прекрасно уживается с негативным атеизмом или, лучше сказать, агностицизм влечет за собой негативный атеизм. Поскольку агностики не верят в Бога, они по определению являются негативными атеистами” [10].
Проще говоря, агностик-атеист – это человек, который а) лишен веры в Бога, но при этом б) не утверждает, что это результат его бесспорного знания. Это понятие синонимично терминам “негативный атеизм” или “слабый атеизм”. Но поскольку данные определения содержат в себе неприятную речевую коннотацию (слово “негативный” ассоциируется со злостью и подавленностью, а “слабый” – с самоосуждением), я предпочитаю термин “агностик-атеист”. Что же он означает? Это значит, что я не претендую на обладание абсолютным познанием реальности, однако, полагаю, что есть гораздо более веские причины верить в то, что боги, изображенные когда-либо в человеческой истории, никогда не существовали, чем в то, что какие-либо из них действительно существуют. Более конкретно мои аргументы, которые я считаю наиболее убедительными, приведены в моем ответе на статью Виктора Манжула [11].
2. О глупости высокомерной веры
a. Почему нельзя просто верить в другую форму теизма, вместо того, чтобы огульно отвергать все? Виктор очень точно подмечает, что разочарование в чем-либо вовсе не подразумевает потери веры в существование этого. Если я узнаю, что мой добрый дедушка на самом деле жестокий варвар, это не станет доказательством того, что его не существует, лишь поменяет мое к нему отношение. Согласен, однако, данная аналогия здесь неуместна. Подобные примеры смешивают (1) веру, основанную на фактах и (2) веру, не основанную на фактах. В первом случае, мы имеем неопровержимое знание (мой дедушка существует) и наблюдаем изменение отношения к этому факту (у меня меняется отношение к существующему человеку). Во втором случае, мы не основываемся на известном факте (существование Бога) и, следовательно, концептуальные проблемы нашей веры свидетельствуют скорее против рациональности данного убеждения (т.е. при условии существования Бога, вместо ожидаемого А, в реальности мы видим Б). Таким образом, хотя я не собираюсь отрицать существование своего дедушки (вера, основанная на фактах), после того, как увидел его с другой стороны, (свидетельство), я имею полное право отвергнуть веру мормонов (вера, не основанная на фактах) , после того, как увидел исторические доказательства лживости ее основателя (свидетельство).
Предположим, что я стал адептом некоего культа поклонения феям. Мой друг поведал мне о древней песне из “Книги фей”, во время пения которой человека наполняют нежные чувства, подтверждающие существование фей-миротвориц. Я послушался друга, спел песню, испытал благостные чувства и поверил в существование фей, которые а) абсолютно миролюбивы и б) сообщают о своем миролюбии через “Книгу фей”. Через некоторое время я более подробно изучил “Книгу фей” и понял, что авторство данной книги скорее человеческое, о чем свидетельствует ряд признаков, среди которых истории о различных актах насилия и злобы, совершенных людьми по повелению фей. Эти свидетельства зародили в моей душе сомнения в существовании “фей-миротвориц, написавших книгу любви”, и потому я решил оставить культ поклонения феям.
Согласится ли большинство людей с тем, что потеря моей веры в фей-миротвориц была оправданной? Конечно да. Будет ли кто-то возмущаться и говорить, что мне следовало обрести новое основание для веры в “иногда жестоких фей” или в “фей-миротвориц без книги”? Возможно только те, кто все еще остается приверженцем культа поклонения феям. Но зачем это мне? Какое эпистемическое оправдание мне нужно, чтобы обрести новую веру в новый вид фей? У меня есть доказательство, что моя прошлая вера в один вид фей была необоснованной, и нет никаких причин полагать, что в природе существует другой вид фей. А потому, до тех пор, пока я не найду достаточных причин верить в “иногда жестоких фей” или “фей-миротвориц без книги”, я буду рационально и обоснованно полагать, что их не существует. Подобным образом я потерял веру в Бога Библии и не вижу причин обретать веру в другого “Бога”, будь то Аллах, Высшая Сущность классического теизма или невидимые феи. Я не претендую на неопровержимое знание, но уверен, что это надежный способ сформировать оправданное мировоззрение.
Исключая принимаемые нами за аксиому “базовые знания” (которые мы получаем, основываясь на наших чувствах, памяти и т.п.) именно таким образом большинство разумных людей формируют свои убеждения, которые связывают их с реальностью. Даже если мы не располагаем знанием, что “никакая форма Х не существует”, мы можем обоснованно сказать: “я не верю, что Х существует, потому что у меня нет достаточных оснований верить в Х”. Это вполне допустимый индуктивный вывод, вне зависимости от того, что такое Х – Яхве, феи или Гарри Поттер. Я не верю в существование ни одного из них, и не потому что я слишком самонадеян или догматичен, просто у меня нет достаточных оснований верить в обратное. Конечно, это подвижное утверждение, ведь обоснованные убеждения всегда допускают, что при наличии достаточных свидетельств Х становится возможным.
б. Почему нельзя использовать теодицею для объяснения сложных понятий и продолжать верить? Виктор справедливо отмечает, что я не использую термин “теодицея” и не предпринимаю никаких значительных попыток логически примирить существование Бога и наличие зла. В интервью я действительно не говорил об этом, хотя немало времени уделил размышлению над данной проблемой. Из догматической дремоты меня вывело не предполагаемое сосуществование Бога и зла, и не то, что выражают богословскими терминами. Иллюзии моей веры были развеяны невозможностью совместить нравственно совершенного Бога и библейские примеры деяний Яхве, прямо повелевавшего людям совершать неблаговидные поступки. Классическая теодицея (по крайней мере та, которую описывает Лейбниц) пытается ответить на вопрос: “Почему Бог позволяет существовать злу?” в то время как моим вопросом являлось: “Почему нравственно совершенный Бог требует совершения безнравственных деяний?”
Мне хотелось бы особо подчеркнуть, что теодицея – это способ объяснить уже существующие убеждения, а не приобрести истинное знание. На протяжении истории различные религиозные течения предлагали свое решение проблемы человеческого страдания. Конечно, никому из христиан не придет в голову обращаться к древнеегипетской теодицее для поддержания в себе веры в пантеон египетских богов, именно потому что теодицея призвана объяснить взаимоисключающие факты уже существующей веры и ничего более. Она утверждает, что есть причина (чаще всего мистическая или непознаваемая) по которой кажется, что факт, доказывающий А, в действительности доказывает Б.
Увы, я не верю. Именно поэтому теодицея мне не поможет. Когда я верил, распространенные формы теодицеи (свободная воля, лучший из миров, величайшее неизвестное благо и т.п.) недостаточно убедительно решали имеющиеся проблемы и потому были мало полезны. Поэтому, когда Виктор утверждает, что “геноцид – это атака на характер Бога, не имеющая ничего общего с Его существованием”, он говорит так, потому что уже верит в определенный образ Бога. Теодицея помогает ему защитить свою веру от серьезного контр-обвинения, но для меня она не свидетельство, а чистая спекуляция.
3. О мудрости сомнения
a. Сверхъестественное невозможно опровергнуть? Еще один пример распространенного философского заблуждения, в котором Виктор присоединяется к множеству других теологов, это утверждение, что факт существования Бога невосприимчив к опровержению. Он заявляет, что придти к выводу о несуществовании Бога можно лишь самому став Богом и обретя всезнание, следовательно, это невозможно. Так ли это? Неужели мы никогда не можем доказать несуществование чего-либо? В противовес распространенному мнению, это возможно. Например, если я заявлю о наличии “квадратного треугольника” в джунглях Амазонки, снарядят ли ученые экспедицию, чтобы его отыскать? Нет. Аксиоматичная невозможность подобной концепции отрицает саму себя, и потому необходимость в поисках доказательств обратного в самых дальних уголках галактики отпадает.
Существует множество подобных концептуальных и аналитических аргументов, указывающих на невозможность сосуществования различных определений Бога. Например, любящий Бог, желающий при этом подвергнуть большинство людей вечным мучениям, – это логический абсурд. Или Бог, который знает все, в том числе, что такое быть напуганным, бессильным или отчаявшимся, и при этом является всесильным, неизменным и неуязвимым. Поскольку аналитическая оценка данных концепций доказывает их непоследовательность, мы можем со всем основанием полагать, что подобные формы Бога не существуют. Принимаются ли подобные аргументы профессиональными философами? Исследование, проведенное среди 800 религиозных философов, показало, что большинство философов-агностиков и атеистов считают убедительными подобные логические доказательства [12]. Тем не менее, неприятие концептуального опровержения чего-либо не является причиной верить в реальность данного факта (см. ниже более подробно).
Мне хотелось также отметить, что дать определение Богу, при котором данная концепция становится неопровержимой с помощью аналитических и синтетических аргументов, возможно. На сегодняшний день на это способен лишь игностицизм [13] или теологический нонкогнитивизм [14], утверждающий бессмысленность подобных концепций. Конечно, существует богатая традиция Апофатического богословия (негативного богословия), распространенного среди теистов, в особенности восточных мистиков, однако я поспорил бы с тем, что подобные определения являются концептуально осмысленными, а “неизъяснимое высшее существо” ближе к классическому (христианскому) теизму, чем к Силе из “Звездных войн”.
б. Если существование Бога невозможно опровергнуть, значит ли это, что мы должны верить? Только представьте себе все многообразие объяснений существования нашей объективной реальности – их в буквальном смысле бессчетное множество. Может быть существует трансцендентный крокодил-телепат, неизъяснимый словом, находящийся вне нашего понимания, который является предельным источником всего сущего? А может быть мы – лишь компьютерная симуляция, которой управляют гении-инопланетяне из другого измерения, законы природы которого позволяют им рождаться напрямую из ничего? Возможно, есть метафизически обусловленный творческий закон, который и является высшим источником всего сущего? А может быть микроскопические гномы держат все атомы вместе? Или наш разум – это единственное, что действительно существует, а мы лишь являемся солипсической какофонией его чувственного восприятия? Есть миллионы объяснений, ложность существования которых невозможно доказать логически или эмпирически, но следует ли из этого, что в них нужно верить? Справедливо ли заявление: “Поскольку доказать отсутствие Зевса невозможно, я буду верить в Зевса”? Вовсе нет. Большинство людей согласится с тем, что наши убеждения должны коррелировать с реальностью, а не с тем, что мы хотим видеть реальным. Следовательно, нам нужно что-то, что позволит состоянию нашего ума соответствовать состоянию реального мира. Это называется “оправданием” и обычно принимает форму доказательства или рассуждения. Именно оно позволяет нам формировать собственные “обоснованные убеждения”, которые мы обычно называем “знанием”.
В отношении Бога мы также можем сначала рассмотреть имеющиеся у нас свидетельства, дабы сделать вывод, увеличивают ли они вероятность сделанного нами предположения. Многие богословы недооценивают этот факт, но даже если мы не можем аналитически опровергнуть концепцию Бога, мы тем не менее можем придти к обоснованным выводам на этот счет, использовав имеющиеся в нашем распоряжении свидетельства.
Позвольте привести пример. Если ваш друг пообещал, что к вашему возвращению с занятий испечет кекс, а вы, вернувшись домой, увидели на столе нераспечатанную коробку со смесью для кекса и пустую чистую духовку, к какому выводу вы придете? Что ваш друг куда-то ушел, так и не начав печь кекс? Или что вас где-то поджидает наивкуснейший кекс, которого вы сейчас просто не видите? Могу поспорить, что приведенные свидетельства говорят скорее в пользу первого предположения. Поэтому, хотя вы и не можете привести доказательств того, что кекса нет, поскольку “отсутствие доказательств не есть доказательство отсутствия”, вы можете придти к рациональному выводу: гораздо вероятнее, что вашего друга что-то отвлекло, и кекса он не испек. Когда мы сталкиваемся с отсутствием доказательств там, где мы предполагали их найти, при условии истинности изначального предположения, это в действительности является доказательством их отсутствия.
Многие христиане считают, что, не обладая всезнанием, утверждать, что “теизм ложен” – глупо. Как ни странно, я никогда не встречал христиан, которые руководствовались бы тем же принципом, заявляя, что “политеизм, пантеизм, панпсихизм и т.п.” – ложны, хотя для верности данного утверждения также требуется обладание всезнанием. И наконец, разве не нужно всезнание, чтобы понять, действительно ли Бог является, а не просто претворяется всесильным и всезнающим? Не требуется ли обыскать все уголки Вселенной, чтобы убедиться, что в ней где-нибудь не скрывается второй или третий Бог? Не рискуем ли мы сделать наивную индуктивную натяжку, столкнувшись с проблемой индукции Юма? Как отмечал философ Карл Поппер, на основании того, что раньше нам встречались только белые лебеди, нельзя утверждать, что все лебеди белые. Возможно в природе существуют и черные лебеди? Возможно существуют и другие Боги? При этом христиане отрицают подобное допущение, и хотя Виктор достаточно интеллектуален, чтобы приводить рациональные доводы, приходится признать, что 99% христиан не располагают философскими аргументами для опровержения подобных высказываний, при этом они догматически убеждены в их ложности. Это двойные стандарты – требовать эпистемического смирения от оппонента, позволяя при этом себе быть высокомерным.
Итак, являются ли аргументы атеизма убедительными? Вполне. Например, доказательная проблема зла (отличная от логической проблемы зла) рассматривается большинством философов не-теистов как очень убедительный доказательный аргумент. Более того, многие христианские философы воспринимают данный аргумент как веское свидетельство в пользу атеизма [15].
Примечания
[1] “Apatheism.” Wikipedia. Wikimedia Foundation. 2 Feb 2016 <https://en.wikipedia.org/wiki/Apatheism>.
[2] Russell, B. “What Is an Agnostic?” Kent State University. 2 Feb 2016 <http://www.personal.kent.edu/~rmuhamma/Philosophy/RBwritings/agnostic.htm>.
[3] Martin, M. The Cambridge Companion to Atheism (New York: Cambridge University Press, 2007), p.3.
[4] Graham, O. Arguing about Gods (New York: Cambridge University Press), p.15.
[5] Martin, p.3.
[6] “Agnostic Atheism.” Wikipedia. Wikimedia Foundation. 2 Feb 2016 <https://en.wikipedia.org/wiki/Agnostic_atheism>.
[7] Smith, G.H. (1979). Atheism: The Case Against God (Nash Publishing), pp.10–11.
[8] Loftus, J.W. Why I Became an Atheist: Personal Reflections and Additional Arguments. (Trafford, 2008), p.79.
[9] Poidevin, R.L. Agnosticism: A Very Short Introduction (Oxford University Press, 2010), p.1.
[10] Martin, p.2.
[11] My response to Victor Manzhul.
[12] Cruz, H D. “Results of My Survey on Natural Theological Arguments.” 2 Feb 2016 <http://www.academia.edu/1438058/Results_of_my_survey_on_natural_theological_arguments>.
[13] “Ignosticism.” Wikipedia. 2 Feb 2016 <https://en.wikipedia.org/wiki/Ignosticism>.
[14] “Theological Noncognitivism.” Wikipedia. 2 Feb 2016 <https://en.wikipedia.org/wiki/Theological_noncognitivism>.
[15] Cruz.
© 2016. Все права сохранены. Ю.Стасюк и “Христианский мегаполис”.
Перевод с англ. Екатерина Ватуля.
Примечание: Мнение редакции не всегда совпадает с мнением авторов публикуемых материалов, однако это не препятствует публикации статей, написанных с разных позиций и точек зрения. Редакция не несет ответственности за личную позицию авторов статей и возможную переписку между авторами материалов и читателями.
При цитировании материалов портала “ХМ” в печатных и электронных СМИ, гипер-ссылка на издание обязательна. Для полной перепечатки текста статей необходимо письменное разрешение редколлегии. Несанкционированное размещение полного текста материалов в печатных и электронных СМИ нарушает авторское право. Разрешение на перепечатку материалов “ХМ” можно получить, написав в редакцию по адресу: christianmegapolis@gmail.com.