Теология освобождения: украинский вариант? (часть I)

Последние события в Украине актуализировали звучавшие и ранее мысли о том, что Украине необходима теология освобождения (Liberation Theology) [1]. В первой части данной статьи я поделюсь своими соображениями о том, с какой социальной группой может быть связана такая теология; во второй части (будет представлена читателю позже) обозначу, какие вызовы стоят перед такой теологией; а в третьей попытаюсь выделить характерные акценты и темы в протестантском богословии, которые помогли бы ответить на эти вызовы.

Выбор социальной группы

«Теология освобождения» – довольно широкое понятие, которое объединяет разные контекстуальные теологии, нацеленные на осмысление Писания и традиции в тесной связи с непосредственным культурным и социальным контекстом. Любая теология освобождения исходит из того, что сознательно или несознательно, богословие всегда ближе к какому-то сообществу. Богословие не просто вещает вневременные истины, а отвечает на проблемы и вопросы конкретных социальных, этнических и прочих групп. Например, негритянское богословие освобождения (Black Theology) озабочено преимущественно правами чернокожего населения, феминистское богословие освобождения (Feminist Theology) – правами женщин. Самой известной и влиятельной из теологий освобождения была и остается латиноамериканская.

Начиная, по крайней мере, от Шлейермахера, написавшего «Речи о религии к образованным людям ее презирающим», главным собеседником западных богословов были высокообразованные сомневающиеся или неверующие люди. Богословы, так или иначе, ориентировались на их сомнения, вопросы и устремления. В той мере, насколько богословие пыталось соответствовать модернистским представлениям о реальности, оно само становилось более или менее модернистским (либеральным). Латиноамериканское же богословие отличалось от западного богословия, прежде всего, именно выбором собеседника, или ориентира.

Латиноамериканская теология «начинается с реальности, опыта, интересов, вопросов и ресурсов бедных и маргинализированных» (marginalized) [2]. Акцент на бедных подразумевает не просто этический выбор в пользу бедности, солидарность с бедными или утверждение об особом Божьем сострадании и благоволении к бедным. Прежде всего, в латиноамериканском богословии подразумевалось эпистемологическое первенство бедных: теология отвечала именно на их проблемы и запросы.

Переносясь в украинский контекст, можно отметить, что до обретения Украиной независимости, всю предыдущую историю протестанты в Украине целенаправленно и подчас жестоко маргинализировались властями. Поэтому и во времена доселе невиданной свободы, с начала 1990-х до сегодняшнего дня, протестанты, главным образом, ориентировались на самые бедные и маргинализированные слои населения (алко- или наркозависимых, пенсионеров, сельских жителей, большинство бюджетников). Это был не столько сознательный, сколько естественный выбор протестантов, ведь они сами вышли из маргиналов и во многом ими остались. Социальная повестка дня протестантов соответствует этому позиционированию. Так, в своем недавнем интервью, лидер украинских баптистов Вячеслав Нестерук, говоря об отношениях с государством, заявил: «Стараемся выражать интересы простого народа: просим не повышать цены на газ, свет, говорим о реституции (возврате) церковного имущества». [3]

В современных украинских реалиях бедные являются главным объектом манипуляций со стороны государства. Бедные более привязаны к рабочему месту (индустриальный Восток, бюджетники), более зависимы от контролируемых властями СМИ, более чувствительны к «подачкам» государства и капитала (минимальные повышения зарплаты и пенсии, обустройство детской площадки перед выборами и так далее). Зависимость бедных от властей настолько всеобъемлюща, что они даже не ставят вопрос об освобождении от навязанной им опеки. В наших условиях бедные не могут быть двигательной силой освобождения и даже главным объектом такого освобождения. Теология освобождения, обращенная к бедным и маргинализированным, рискует столкнуться с вопросом с их стороны: а зачем нам ваши идеи? ваша теология? ваше «освобождение»?

Ситуация была бы совершенно бесперспективной, если бы последние месяцы не показали определенную зрелость гражданского общества в Украине, которое уже переросло политическую элиту по мировоззрению, образованию, видению, самосознанию и самоорганизации. Именно гражданское общество требует такого освобождения, которое может стать предметом богословского размышления.

Собственно, различие между «бедными» и «гражданским обществом» довольно условно: осознание бедным своего положения и активное стремление изменить его переводит бедного в ряды гражданского общества. Итак, мне кажется, украинская теология освобождения имеет определенную перспективу, если ее основным партнером в диалоге и сотрудничестве будут не бедные (как в латиноамериканской теологии), а гражданское общество. Это означает, что социальная повестка дня протестантов должна быть радикально пересмотрена, поскольку в нынешнем виде она лишь обнаруживает чудовищное отставание лидеров протестантских союзов от запросов гражданского общества. Другими словами, вместо цен на газ протестанты должны говорить о более фундаментальных вещах. Следует говорить об освобождении – личностном, социальном, политическом, институциональном, творческом и, конечно, духовном. Об этом мы поговорим в следующей части статьи, но перед этим нужно еще сделать две оговорки.

“Быть с Майданом» означает «быть с гражданским обществом», но это еще не значит «быть со всем народом”

Во-первых, переключение внимания на гражданское общество не означает пренебрежительного отношения к тем, кто не разделяет его ценности. «Быть с Майданом» означает «быть с гражданским обществом», но это еще не значит «быть со всем народом». В украинском народе, в том числе и среди протестантов, – разные люди с разными представлениями о жизни. Необходимо уважать мнение противников Майдана и нельзя навязывать им теологию, к которой они безразличны. Выбор именно гражданского общества в качестве партнера вызван, в том числе, и тем, что только там теология освобождения (или вообще любая контекстуальная теология) может быть интересной и востребованной.

“Любая теология должна оставаться церковной”

Во-вторых, любая контекстуальная теология сталкивается с опасностью, что представления угнетаемой группы, с которой она солидаризируется, могут определять ее содержание. В этом смысле важно подчеркнуть, что любая теология должна оставаться церковной. Интересы и проблемы гражданского общества не должны быть определяющими для любого украинского богословия. Условно говоря, богословы не должны «уходить из церкви на Майдан» и, тем более, утверждать, что это сделал Христос. Богословие освобождения должно стать церковным, пророческим голосом для гражданского сообщества.

Примечания

[1] См. интервью Ю.П.Черноморца порталу “Религия в Украине” (28.12.2013).

[2] См. Gerald West, “The Bible and the Poor: A New Way of Doing Theology”, в сборнике The Cambridge Companion to Liberation Theology. Ed. Christopher Rowland, p. 131.

[3] “Интервью с В.Нестеруком”. Портал Российского союза ЕХБ. (10.12.2013).

Материал опубликован с разрешения автора.

Читать другие статьи Д.Бинцаровского

Photo: Pixabay.