Церковь и богословское образование на постсоветском пространстве: что было сделано не так?
Не думаю, что кто-либо из богословски образованных христиан, предполагал, что они окажемся там, где оказались сегодня, спустя 20 лет со времени организации первых богословских учебных заведений в нашей бывшей большой стране. Наверняка, когда молодые братья из стран СНГ поступали в первые духовные учебные заведения, организованные в России, на Украине и других республиках бывшего СССР, они представляли своё будущее более оптимистичным, т.к. в светлых тонах.
ЭНТУЗИАЗМ МОЛОДЫХ «МУШКЕТЕРОВ»
Вспомним себя тогда, в начале 1990-х, когда мы с таким энтузиазмом оставляли свои «насиженные места» ради того, чтобы подготовиться к служению в тогда вновь открывающихся христианских колледжах, библейских школах и семинариях! Какой тогда был большой конкурс абитуриентов! Сколько было желающих учиться с просторов всего бывшего Советского Союза! Евангельские братства республик бывшего СССР присылали своих кандидатов на поступление, тех молодых людей, которые, как казалось, поведут церковь Христову в бывшем СССР в будущее…
Сейчас я вспоминаю, как на московском съезде осенью 1992-го узнал о том, что вскоре в Москве будет образована новая семинария и с какой радостью я, ещё школьник, был полон решимости поступить в неё и изучать Библию и богословие. Проповедовать-то я начал довольно рано. Я любил Бога и служение и, можно сказать, «вырос» в церкви. Помню, как в СССР у нас не было Библий, и как мне мою первую Библию прислали из миссии «Свет на востоке» в Германии уже в годы горбачевской перестройки. Как я ценил Божье Слово! С какой жаждой я читал свою собственную Библию. Конспект всей Библии до сих пор хранится в родительском доме как реликвия…
Мы считали для себя большой привилегией поступить в семинарии и учиться. С какой радостью мы принимали весть о том, что «прошли» конкурс и поступили, и как были огорчены наши друзья (которые не были ничем хуже нас), которые с разочарованием понимали, что недобрали такие желанные баллы для того, чтобы оказаться среди «элитной» когорты семинаристов! Как же они завидовали нам и как мы пытались утешить их, говоря, что всё у них получится в следующий раз.
Cтудент одного из первых христианских университетов свидетельствует: «Помню, какую радость я испытал, поступив в христианский университет. Я аккуратно прижимал к груди письмо о зачислении в самый первый набор богословской школы. Помню, как я показал это письмо лидерам церкви, членом которой был. Тогда я заметил, что мало кто радовался моему поступлению так, как этому радовался я, кроме, может быть, моих родителей, которые радовались что их сын вскоре отправится на учебу в интеллектуальный и духовный центр страны. Однако тогда я не придал этому значения. Я любил Бога и Его народ, проповедовал Божье Слово и знал, что хочу всю свою жизнь посвятить служению в Христовой церкви».
«МУШКЁТЕРЫ» 20 ЛЕТ СПУСТЯ
Где мы, выпускники семинарий и христианских университетов, оказались, спустя 20 лет? Можно сказать, «у разбитого корыта»… Время от времени я переписываюсь с выпускниками наших «постсоветских» семинарий, колледжей и христианских университетов, и обнаруживаю, что многие занимаются чем угодно, но только не тем, для чего они получали подготовку в христианских ВУЗах. Кто-то занимается организацией малого бизнеса, кто-то работает переводчиком в христианской организации, кто-то работает на фабрике по изготовлению картонных коробок. Иные переехали в США и другие страны.
Интересно, что делают они это не потому что сами желают или стремятся к тому, чтобы «увильнуть» от служения. Они оказываются непринятыми, так сказать «чужими среди своих». Для них, богословски подкованных и библейски образованных христиан, желающих всем сердцем служить Богу и церкви, не находится места среди «клира» наших общин. Один из выпускников, едва сводящий концы с концами, как-то сказал мне: «Христос говорил, что жатвы много, а делателей мало. А когда я окончил семинарию, мне в моей родной церкви сказали: «Жатвы мало, а делателей слишком много. Для тебя нет места».
Конечно, нельзя сказать о том, что невостребованы все. Есть те, кто ввиду дальновидности отдельных лидеров евангельских церквей и братств, нашел себе применение в качестве пасторов церквей и руководителей колледжей и семинарий. Других спасли родственные или иные связи. Но это, позволю себе сказать, единицы. Притом востребованность этих «единиц» была очевидна ещё когда они были студентами христианских ВУЗов. Ими интересовались, их радушно принимали дома; им и нашли применение после выпуска.
Но даже те, кто стали преподавателями и администраторами богословских школ, зачастую влачат жалкое существование из-за нерегулярно выплачиваемых зарплат. Многие вынуждены работать переводчиками с английского языка в летний лагерный сезон, а также совмещать преподавание с деятельностью в христианских миссиях и других организациях. Они мечтают о том, чтобы заняться академической деятельностью и церковным служением, как говорится, full-time без того, чтобы беспокоиться о том, что они будут есть завтра.
Другие же столкнулись с иной ситуацией. Ими не интересовался никто. Их, оказывается, лидеры церквей отправляли на учебу, стремясь избавиться от «конкуренции» в служении (а разве такая должна быть?) на 3 – 4 года. Короче говоря, им никто служения доверять и не собирался. Приложив титанические усилия в период учебы, проведя ночи напролет в «зубрежке» склонений греческого языка и древнееврейских слов, сдав бесчисленное количество сложнейших экзаменов по богословию и написав увесистые дипломные работы, они, как говорится, вернулись «в никуда». Их никто не ждал. Они никому не были интересны. Они, интеллектуалы, способные читать Библию на оригинальных языках, писать комментарии на тексты Писания и ясно и просто излагать сложные богословские концепции, просто мешали.
Один из моих знакомых, получивших степень магистра в одной из престижных евангельских семинарий в США, вернувшись домой, в бывший СССР, заметил враждебное к себе отношение после первой же произнесенной проповеди в родной (как он думал) церкви. Он вроде бы ничего плохого не делал, да и проповедовал о Христе и Его страданиях… Он думал и гадал: «Почему?» Недолго он томился в догадках. Ему сказали: «Зачем ты вернулся? Нам умные и грамотные тут не нужны». «Не нужны – так не нужны», – подумал он, и уехал назад, туда, где он был нужен.
Неужели прав был Владимир Солодовников, который в своей статье, вызвавшей весьма неоднозначную реакцию в евангельских кругах, писал: «Положение баптистской интеллигенции тягостно хотя бы потому, что определяется расхожим в поместных церквах спекулятивным афоризмом «Богу нужны люди не умные, а верующие». «Шибко грамотным» в баптистской среде явно не доверяют, априори подозревая их к склонности к доктринальным отклонениям. В евангельско-баптистском братстве поклонение Богу уже много лет вытесняется культом т.н. «простого человека»?
Почему же выпускники наших христианских ВУЗов оказались столь невостребованными? Почему ярчай-шие «умы» нашего евангельского братства находятся, как говорится, «не при делах»? Более того, почему более 20 лет спустя организации первых богословских школ в бывшем СССР, мы всё ещё сталкиваемся с вопросами: «Необходимы ли церквям богословски образованные люди? Необходимо ли духовное образование вообще?» Не кажется ли вам, что ответы на эти вопросы нужно было дать лет 20 тому назад?
Сейчас очевидно то, что ответы на эти вопросы не были даны десятилетия тому назад. Поэтому мы и сталкиваемся с многими проблемами в настоящее время. Почему же богословие и церковь так и не слились в единой симфонии? Почему богословское образование и церковное служение так полностью и не «повстречались» друг с другом? Необходимо ли церкви богословское образование? Что делать студентам христианских ВУЗов, дабы не оказаться на задворках церковной жизни?
ЧТО ЛУЧШЕ: «УЧЕНЬЕ» ИЛИ «НЕУЧЕНЬЕ»?
По моему мнению, богословское образование необходимо церкви, как воздух. Образование в любой его форме лучше, чем «неученье». Свет лучше тьмы и знание – невежества. В Притчах (4:7) написано: «Главное – мудрость: приобретай мудрость, и всем имением твоим приобретай разум». Своих детей, к примеру, мы обязательно посылаем в школы, а, если есть средства, то направляем в ВУЗы. Однако от согласия в вопросе о необходимости образования к практическим шагам ведет дорога весьма узкая и извилистая. Вопрос о необходимости духовного образования явно имеет нашу русскую евангельско-баптистскую окраску и, как мне кажется, ответ на него ясен не всем.
Нужно признать, однако, что в течение многих лет в СССР у пасторов церквей не было возможности получать богословское образование из-за преследований со стороны коммунистических властей, однако в течение редких «проблесков» свободы прилагались усилия для организации обучения служителей. В январе 1925 года в Ленинграде И.С. Прохановым были открыты годичные курсы подготовки проповедников, которые просуществовали до середины 1929 года, выпустив около 400 проповедников Евангелия. В 1927 году были открыты очные трёхгодичные курсы баптистов в Москве. Первый набор студентов из 50 человек не смог окончить обучение, так как в 1929 году курсы были закрыты властями.
Впоследствии руководители ВСЕХБ неоднократно ходатайствовали перед властями об открытии семинарии в Москве, однако «сверху» последовал запрет. Единственное, что удалось братству – это открыть в 1968 году Заочные библейские курсы (ЗБК), которые окончили многие пасторы церквей от Белоруссии до Дальнего Востока. Однако не у всех была возможность приехать в Москву и учиться. Братья и сестры учились друг у друга, разбирали сложные вопросы Библии на совместных встречах, которые длились иногда далеко заполночь. Таким образом евангельское учение передавалось из уст в уста и, как говорится, от сердца к сердцу.
Отсутствие последовательной традиции общедоступного богословского образования привело к тому, что, хотя на уровне руководителей евангельско-баптистского братства присутствовало осознание необходимости богословского образования для служителей, подобное совсем не означало, что так считали в поместных церквях. Россия, как говорится, – это не Москва…
Из-за того, что традиция «неученья» глубоко укоренилась в евангельских церквях, именно она, а не «ученье» обрела ценность. Опыт страданий за имя Христово приобрел наивысшую ценность. Опыт (англ. Experience) стал противопоставляться академическому образованию (англ. Classroom Education). Проповеди в поместных церквях приобрели более окраску рассказа историй из жизни и опыта (англ. Storytelling), нежели толкования и разъяснения (англ. Exegesis) глубокого значения текстов из Писания.
К сожалению, не все осознали, что, ограничив доступ христиан в ВУЗы, атеистические власти в СССР хотели обезглавить церковь и оградить её от влияния на образованных людей. Вместо этого получается, что церкви «проглотили наживку», предложенную государством, отрицая сочетание таких понятий, как «христианин» и «образование». Христианин просто не мог быть образованным. Образованный же не мог считаться верующим.
КОМУ НУЖНЫ БОГОСЛОВСКИЕ ШКОЛЫ?
С приходом свободы в России, на Украине и других республиках были образованы богословские учебные заведения, в которых стали получать образование настоящие и будущие служители. Считаю это большим благословением, так как учеба в семинарии была ни чем иным, как «теорией и практикой служения, принесенной преподавателем в классную комнату».
Следует признать, однако, что 20 лет тому назад не существовало последовательной программы организации богословских ВУЗов на местах. Основание многих школ было, скорее, инициативой западных христианских организаций и миссионерских обществ, на которые лидеры церквей просто реагировали. Основать христианский ВУЗ было довольно просто: были средства, поступавшие из стран запада – был и ВУЗ. Один из основателей христианского ВУЗа сказал в интервью следующее: «Мы сами не совсем понимали, что делали. Вместе с друзьями мы за чашкой кофе решили, кто будет директором, кто деканом, а кто завхозом».
Религиозная свобода, пришедшая в СССР, а потом и распад страны не смог предвидеть никто. Пеннер пишет: «Мир пережил перемены, о которых христиане молились долгое время, однако они не могли поверить своим глазам, когда они произошли». Мы оказались неподготовленными к подобному развитию событий. Лидерам церквей и братств ЕХБ приходилось действовать в хаосе, вызванном политическим и экономическим коллапсом. Один из руководителей христианского ВУЗа как-то поделился о тех временах, говоря: «Мы не думали. Мы делали». Нужны ли были подобные ВУЗы церквям? Не знаю. Наверное правдивее будет задать вопрос: «А церкви кто-то спрашивал?» Конечно же, нет.
Кому тогда нужны были христианские ВУЗы? Они нужны были (1) нам, студентам, которые желали служить Богу, любили Его Слово и хотели подготовиться к служению. Семинарии нужны были (2) их отечественным руководителям (ректорам и деканам), потому что давали почву для самореализации и источник дохода. Богословские школы были нужны (3) западным христианам, которые видели в богословски образованных молодых людях на просторах бывшего СССР служителей будущего. Они были нужны всем, кроме наших церквей.
Полагаю, что для церквей ВУЗы были своего рода западной новинкой, веянием времени и тем, в чем они не принимали существенного участия. Развитие богословского образования в бывшем СССР стало частью той всеобщей эйфории, которую принесла с собой религиозная свобода. Как только страсти успокоились, дела обрели совершенно иной оборот. Спал энтузиазм, заменённый реализмом.
Сейчас модно винить запад во всех наших бедах. Вопрос, однако, как мне кажется, не в этом. Не запад нужно винить. Христиане из США, Канады и стран Европы всё сделали для того, чтобы помочь нам в становлении системы богословского образования. Десятки тысяч долларов были инвестированы в создание духовных учебных заведений, строительство зданий и надлежащей инфраструктуры. Винить нам нужно себя в том, что не умели планировать, не развивали видения на будущее, «что делали, не думая», творили, потому что таков был дух времени. Один из руководителей аккредитационной ассоциации, объединяющей евангельские бого-словские ВУЗы на просторах бывшего СССР, Сергей Санников, подтверждает данный тезис: «Никакого стратегического плана для образования богословских ВУЗов не существовало. Многие были созданы спонтанно. Люди были заражены энтузиазмом, западная помощь поступала, вот они и образовывали школы».
Сдается мне, что идея богословского образования была посеяна на неудобренную почву наших славянских церквей, которым она была чужда из-за разрушительного влияния коммунистической системы на христианство в Советском Союзе. В связи с этим вспоминаются слова притчи о сеятеле: «Иное [зерно] упало на места каменистые, где немного было земли, и скоро взошло, потому что земля была неглубока. Когда же взошло солнце, увяло, и, как не имело корня, засохло». (Мф.13:5)
Сегодня на просторах бывшего СССР существуют десятки евангельских учебных заведений. В одном из интервью ректор Московской богословской семинарии П.Мицкевич отметил: «За последние 10 лет только в нашем братстве создано и действует более 30 учебных заведений. Начиная от библейских школ и заканчивая высшими учебными заведениями, такими как Санкт-Петербургский христианский университет, Московская семинария, Новосибирская богословская семинария. Это заведения, которые присваивают магистерские степени».
Это похвально. Однако реже говорится о том, что многие христианские ВУЗы в настоящее время влачат жалкое существование из-за недостатка средств (западные христиане сокращают или вообще прекращают финансирование) и абитуриентов (потому что нет связи с поместными церквями). В статье, озаглавленной «Студентов на богословских факультетах в Украине становится меньше», Валентина Гершуненко пишет: «Ректор Киевского Христианского Университета Виктор Григоренко констатирует этот факт: «Сейчас мы имеем всего на стационарных богословских программах шесть человек. Это очень мало. Если брать 2000 год, у нас было до ста человек на богословских программах. В Киевском Библейском Институте на стационаре такая же ситуация. Приемная комиссия рада каждому, кто приходит в учебное заведение».
Евангельские учебные заведения присваивают степени, которые, с одной стороны, (1) не признаются другими евангельскими ВУЗами (из-за отсутствия конструктивного сотрудничества), (2) с другой стороны – не признаются государствами, в которых эти школы функционируют, (3) с третьей стороны – не имеют международного признания, а (4) с четвертой – не имеют никакой ценности для поместных церквей, где слова «бакалавр» и «магистр» порой используются с насмешкой.
В большинстве христианских богословских ВУЗов поддержка местных братств и церквей составляет, в лучшем случае, от 5 до 10%. Это, наверное, одно из основных свидетельств насколько богословские школы нужны церквям. Гершуненко пишет: «Еще одна проблема, сдерживающая развитие теологического образования в Украине – это своеобразный конфликт между церковным и богословским мировоззрением. Нынешняя церковь не знает, как правильно применить знания и опыт выпускников-богословов».
Пастор одной из поместных церквей настолько устал выдавать характеристики абитуриентам из своей церкви поступавшим в христианские ВУЗы, что разработал стандартный макет характеристики, в которой содержался пробел для вписания фамилии и имени абитуриента. Как вы думаете, думал ли он, планировал ли, что кто-то из них будет служить вместе с ним (или после него) в будущем? А, может быть, он просто формально хотел «отделаться» от назойливых абитуриентов, которые ему докучали, приходя в его офис с постоянными просьбами?
ЧТО ЖЕ НАМ ДЕЛАТЬ?
Западные ученые и исследователи в области жизни церкви и общества в Восточной Европе давно начали бить тревогу насчет кризиса богословского образования в бывшем СССР, а также о том, что церкви так и не стали оказывать значительную финансовую поддержку богословским школам. Глобальный экономический кризис, разразившийся в конце первой декады XXI века, повлиял на финансовое благосостояние многих западных миссионерских и других организаций, которые, соответственно, уменьшили процент отчислений на поддержку семинарий и христианских университетов. Значительно сократилось число абитуриентов христианских ВУЗов. Молодые люди все чаще начали задавать себе вопрос: «Зачем мне учиться в христианском ВУЗе, если в практическом плане в будущем мне «ничего не светит?»» А.Карнаух, бывший декан Одесской богословской семинарии, отмечает: «При росте количества христианских учебных заведений, число абитуриентов снижается».
Один из лучших выпускников христианского университета как-то написал мне следующее письмо: «Я служил миссионером в одном из отдаленных поселков, куда отправился по призванию, откликнувшись на нужду в служителях. О финансовой поддержке моего труда и речи не шло. Вначале я работал грузчиком в местном магазине для того, чтобы хоть как-то обеспечить свою семью, однако вскоре потерял и эту работу. Я вынужден был переехать в ближайший крупный город для того, чтобы хоть как-то выжить». Ситуация, как видно, плачевная.
Можно ли исправить сложившуюся на сегодняшний момент ситуацию? Что делать лидерам богословских школ и их студентам, которые сегодня – завтра выйдут из стен Alma Mater?
Во-первых, лидерам богословских ВУЗов следует признать, что кризис в области богословского образования все-таки наступил. Абитуриентов, желающих учиться, не так и много. Школы всё ещё на девяносто (а то и более) процентов финансируются западными партнерами. Выпускники христианских ВУЗов зачастую не встречают поддержки в местных общинах. Они остаются невостребованными то ли из-за того, что их считают «вечно молодыми» и не доверяют служение, то ли из-за того, что во многих (особенно городских) общинах налицо избыток служителей. Порой налицо открытый протест против богословского образования. Вчерашние студенты и сегодняшние миссионеры и основатели новых церквей часто остаются без какой-либо поддержки и вынуждены перебиваться «с хлеба на воду». Не нужно быть пророком, чтобы предположить, что в будущем многие задумаются об иммиграции на запад или переезде в крупные города, где существует большая вероятность выжить.
Во-вторых, исходя из настоящей ситуации, богословские ВУЗы должны пересмотреть свою миссию, цели и, может быть, умерить амбиции, сократив число академических программ (как бы это ни было больно) и пересмотрев форму обучения студентов. Предлагаемые программы должны быть гибкими, иметь практическую направленность и быть ближе к реальности. Вместе с изучением оригинальных библейских языков и исследованием богословских глубин, студентов нужно обучать навыкам написания конспекта и произнесения проповеди, а также тому, как совершать водное крещение или проводить похоронное богослужение. Согласно опросу, проведенному в одном из христианских ВУЗов, около 30% студентов подчеркнули, что получили слабую подготовку в области практического служения. Более 20% указали на недостаточность подготовки в области евангелизма и миссиологии.
Константин Тетерятников, говоря о настоящем положении христианских ВУЗов, считает: «Лично я вижу, что перемены необходимы. Нужна новая парадигма, новая модель обучения. Нужны новые лидеры и новые преподаватели. Нужны новые инвестиции и новый практицизм. Нужно полное переосмысление и переоценка ценностей; нужны новые люди».
В-третьих, богословским ВУЗам как воздух необходимо построение отношений с церквами на местах. У богословского образования в бывшем СССР нет будущего без связи с местными общинами и региональными союзами или ассоциациями церквей. ВУЗам следует наладить стратегические связи с выпускниками, особенно с теми, кто был рукоположен и несёт служение в церквях, а, может быть, и на уровне братства. Следует организовывать периодические встречи выпускников, а также «дни открытых дверей» для местных служителей, которые могли бы посетить христианский ВУЗ и ознакомиться со всеми аспектами его деятельности. Не мешало бы ВУЗам образовать «отдел распределения выпускников на служение» (англ. Placement Service), который бы помогал новоиспеченным пасторам и миссионерам наладить контакт с церквями и христианскими миссиями, которые в них нуждаются.
Стоит ли ожидать мгновенных перемен в отношениях ВУЗов и церквей? Наверное, нет. Это долгий процесс, который займет десятилетия. Перемены, вероятно, наступят с сменой поколений. Кто знает, доживем ли мы до тех времен и увидим ли какие-то изменения?
В-четвертых, выпускникам христианских ВУЗов (как бы это печально не звучало), следует осознать, что после окончания учебного процесса, их путь будет усеян отнюдь не розами. Он будет тернистым. Многие студенты радуются тому, что защитили дипломный проект и «пробежали дистанцию» длиной в 3-4 года. Замечу, однако, что с настоящими трудностями им придется столкнуться сразу же после выпуска. Им самим придется искать служение и финансовую поддержку. Пройдет выпускной вечер и наступят будни. В руках останется лишь красиво оформленный диплом. Однако, им сыт не будешь. Нужно будет как-то выживать. Если поддержки не будет, то, скорее всего, им придется искать светскую работу для того, чтобы как-то существовать и прокормить свою семью.
Также выпускники не должны всегда ожидать радушного приема со стороны служителей и самих общин. На них, порой, будут смотреть с подозрением и непониманием, часто не допуская к совершению служения, не упоминая (Боже упаси!) вопрос рукоположения. Согласно опросу, более 60% студентов программы подготовки пасторов одной из евангельских семинарий уже потеряли надежду быть рукоположенными. Кто-то из выпускников, надеюсь, окажется востребованным в служении западных христианских миссий на территории бывшего СССР. Другие, вероятно, уедут в США и другие страны, пополнив ряды славянской диаспоры. Третьи останутся и будут долгие годы ждать своего шанса на служение и очереди сказать проповедь или реализовать данное им Богом видение.
Мы, первые выпускники христианских ВУЗов, совсем не думали, что дела будут обстоять именно так, как обстоят сейчас. В начале 1990-х, глядя в будущее, мы рисовали его себе в ярких красках процветания наших церквей, богословских школ и своей плодотворной деятельности на благо любимого нами евангельского христианства.
Всё, однако, сложилось по-другому. Наверное, оно и не могло сложиться иначе. Мы меняемся медленно. Скорее всего, мы недооценили степень того, насколько на нас и наши церкви повлияло коммунистическое прошлое и насколько долгий путь церквам ещё предстоит проделать, чтобы пережить нанесенную советским строем травму. Мы переоценили способность евангельского христианства в бывшем СССР к быстрым переменам. Нам оказалось сложно идти в ногу со временем. Процесс перемен, скорее всего, займет не одно десятилетие. Хочется верить, что мы способны учиться на ошибках прошлого, чтобы не повторять их в будущем.
Честно говоря, мне хочется заглянуть лет на 100 вперед, чтобы увидеть, какой будет церковь будущего и как будет выглядеть система евангельского богословского образования. Будет ли она процветать или, скажем, существовать вообще? Это зависит от того, какие уроки мы сможем извлечь из той ситуации, в которой оказались сегодня. И дай Бог, чтобы те, кто будут идти за нами, не задавались вопросом: «Что было сделано не так?»
Источники на русском языке:
Гершуненко, В. «Студентов на богословских факультетах в Украине становится меньше».
Новости христианского мира (НХМ). Интернет-ссылка: http://prochurch.info/index.php/news/more/16795 (27.02.2011).
Мицкевич, П. «Каждый христианин – интеллигент. Интервью с П. Мицкевичем». Портал
– Кредо. Интернет-ссылка: http://portal-credo.ru/site/?act=authority&id=253 (28.01.2011).
Солодовников, Владимир. «Есть ли духовное пристанище у русской интеллигенции?
Только не в баптизме!» Портал – Кредо. Интернет-ссылка: http://portal-credo.ru/site/?act=authority&id=235 (28.01.2011).
Тетерятников, К. «Последнее слово экс-декана КРБК Константина Тетерятникова».
Интернет-ссылка: http://www.batluk.net/news/527-poslednee-slovo-eks-dekana-krbc-konstantina-teteryatnikova.html#comments (27.02.2011)
Источники на английском языке:
Elliott, Mark. “The Trauma of the Soviet Era.” East-West Church and Ministry Report 11:3
(2003). Available from http://www.eastwestreport.org/articles/ew11301.html (27.02.2011).
Mitskevich, Peter. “Problems I See with Theological Education.” East-West Church and
Ministry Report 12:4 (Fall 2004). Available from http://www.eastwestreport.org/articles/ew12403.html (Accessed 27.02.2011).
Penner, Peter F. “Mission in the Former Soviet Union. An Introduction.” Mission in the Former
Soviet Union. Edited by Walter W. Sawatsky and Peter F. Penner. Erlagen: NVS, 2005.
Turlac, Oleg. “The Crisis in Evangelical Christian-Baptist Theological Education in the former
Soviet Union.” East-West Church and Ministry Report 15:1 (Winter 2007), p. 19. Available from http://eastwestreport.org/articles/ew15-1.pdf (Accessed 05.09.2011).
Yoder, William “The Future of Theological Education in Euro-Asia.” Theologians without
Borders. Available from http://theologianswithoutborders.blogspot.com/2009/08/future-of-theological-education-in-euro.html (Accessed 27.02.2011).
Фото: Pixabay