О “Традиции евангельских христиан” А. Пузынина
От редакции: В 2011 году издательством Wipf and Stock была опубликована книга д-ра Андрея Пузынина The Tradition of the Gospel Christians: A Study of Their Identity and Theology during the Russian, Soviet, and Post-Soviet Periods. В России она известна под названием “Традиция евангельских христиан”. Василий Новаковец публикует свой критический отзыв на труд А. Пузынина.
Книга Андрея Пузынина “Традиция евангельских христиан” вызывает у меня противоречивые впечатления, и не только у меня, но и у отечественных авторов, ныне живых, которых д-р Пузынин критикует. В личном общении некоторые из них подтвердили это, при этом сделали это сдержанно и, по возможности, вежливо, в отличие от автора книги. Приведу некоторые причины моего отношения к труду А. Пузынина:
1. Автор, критикуя других за неиспользование известных западных источников, сам не использует материалы, опубликованные на русском языке (например, первоисточники по истории евангельского движения в Евразии, размещенные на четырех дисках, приводятся в библиографии, но реально их потенциал не используется).
2. Критикуя других за неверное истолкование источников, автор сам неверно истолковывает цитаты рассматриваемых авторов (зачастую просто не учитывается причина их использования или навязывается значение, которое не подразумевалось).
3. Автор пишет о евангельских верующих, но косвенно критикует отечественное баптистское братство (непонятно, отчего у него такая неприязнь к баптистам).
4. А.Пузынин использует нелестные характеристики об образованности других авторов и методологии исследования, предполагая, что он сам обладает высокой академической степенью, верным набором знаний и единственно правильной научной методологией. Такой подход неконструктивен, неэтичен и, в принципе, недопустим в научных исследованиях.
5. Делая промежуточные выводы, автор выводит практически один негатив, этим самым только подыгрывая радикальным православным кругам, а также циничным безбожным интеллектуалам.
6. Обсуждая зарождение и развитие евангельского движения в России, автор упорно ставит в его основу деятельность Рэдстока [Radstock], даже не говоря о деятельности евангельских верующих на юге Украины (этим только подтверждая идею “насмешников” о навязанной России «западной секте»).
7. Автор ни словом не обмолвился о важности распространения перевода Библии на понятном русском языке в 1876 году, а ведь ценность и статус Библии является настоящей традицией евангельских верующих, а также основой для духовного пробуждения.
8. Автор некритично рассматривает положение, влияние и отношение Православной церкви в связи с развитием евангельского движения (в ней точно просматривается пособничество властям, инициатива к преследованию инакомыслящих и др.).
9. Для оценки автор берет, по сути, одну из философских парадигм и апеллирует ею в качестве объективного мирила, подгоняя под нее первоисточники и громя все, что не подходит под стандарт.
10. Автор критикует отечественных исследователей за “ненаучность”, забывая о том, что их критерии и возможности для исследования просто отличны от того, что доступно ему, а критерии 100-летней давности были иными.
11. Автор обвиняет российское братство и лидеров ВСЕХБ в период «холодной войны» в пособничестве властям, не ценя внесенный ими положительный вклад в неимоверно сложный для христиан в России период истории.
12. Автор снисходительно относится к понятиям «богоискательство», «действие Духа» и «предвестники» в отечественной народной православной среде, естественно подталкивая читателей к мнению об исключительно западной “окраске” миссионерской кампании по евангелизации России.
13. Автор насмешливо “оценивает” академический уровень отечественных евангельских и светских исследователей, которые стараются представить историю и богословские особенности евангельского движения.
14. А. Пузынин непоследователен в деталях, в частности, он не указал полное имя и отчество Давидюка Василия Ивановича, и настойчиво исправлял написание фамилии лорда Рэдстока (через «э», а не через используемое другими «е»).
15. Автор использует слишком сложный академический язык, при этом критикуя других (в частности, д-ра М.Черенкова) за подобное. Он претендует на правильное истолкование истории и традиции, которые «наконец-то» представлены читателю “впервые за 150 лет существования евангельского движения”.
16. Автор пренебрежительно относится к важности некоторых трудов (в частности, Ткачука), не разделяя их уровни и задачи. Он указывает, по сути, на плагиат в письменных работах евангельских лидеров и писателей, начиная с И.С.Проханова и заканчивая Ткачуком, однако при сравнении трудов Ткачука и Верклера на “очевидные заимствования” не указано.
17. Д-р Пузынин изначально не дает ясного определения, кто такие «евангельские христиане», так как, то включает, то исключает баптистов, а также, говоря о пробуждении в Петербурге, указывает лишь на один фактор (деятельность Рэдстока) и приводит свои выводы о других очагах духовного пробуждения в России.
18. Сторонний светский наблюдатель может усмотреть некоторые «заказ» в изложении автора: А.Пузынин получил степень, признанную в Англии, написал диссертацию/книгу, находясь в Великобритании (при поддержке английских спонсоров), делая выводы о «линейном» влиянии и идентификации евангельского движения в России, берущих начало от английских евангельских христиан.
Не лишним будет отметить, что книга является диссертацией на соискание докторской степени (Ph.D.), полученной за рубежом. Полученная автором степень не признается отечественными евангельскими или светскими агентствами или учебными заведениями.
Книга “Традиция евангельских христиан” в оригинале вышла на английском языке и стала доступной западным евангельским верующим, что изначально заложило критический взгляд на все предыдущие и последующие попытки по-другому рассматривать предмет исследования.
Западные преподаватели положительно отзываются о важном вкладе этой книги чуть ли не в историю всего христианства, но никто из национальных исследователей не подписался под этим заявлением.
Ввиду вышеуказанных причин и наблюдений, я не уверен в полной научной объективности и неизменных добрых намерениях при представлении автором историко-богословских тем, поэтому не вижу пользы в пересказе какой-либо из них, однако ниже хотел бы представить критический анализ последней главы книги, в которой автор проводит заключительный анализ предмета исследования.
Чтобы не быть голословным, приведу цитаты автора, свой комментарий и риторические вопросы по теме.
«…богословская магистраль традиции евангельских христиан на протяжении своей истории находилась под направляющим влиянием фундаменталистского крыла англо-американского евангелического богословия» (с.412).
Во-первых, следует дать определение термину «евангельские христиане». В нашем контексте это не просто родившееся когда-то под именами Рэдстока и Проханова движение на северо-востоке России, но и все группы новых протестантских церквей. В этих церквах, в частности, наивысшим авторитетом является Библия, признается Триединство Бога, богочеловечность Христа, ожидание Второго пришествия Иисуса, важность покаяния, Вечери Господней, водного крещения и благовестия, а также осторожность, связанная с обрядностью и заигрыванием с политическими и бизнес-структурами. В настоящее время к ним можно отнести следующие церковные группы: евангельские христиан, баптистов, евангельских христиан-баптистов, независимых евангельских христиан, консервативных пятидесятников, методистов, умеренных харизматов (Charismatics), евангельских христиан-адвентистов, мессианских евреев (Messianic Jews).
Во-вторых, «фундаменталистский» (Fundamentalism) подход следовало бы отличать от принятого понятия на Западе. Для отечественных евангельских верующих это подразумевает, прежде всего, верность основным библейским доктринам, принципам святой жизни и важности благовестия.
В-третьих, автор настойчиво избегает описания немецкого влияния в зарождении и развитии евангельского движения, так как смотрит на него лишь через приезд Рэдстока.
«…предыдущие самоидентефикационные повествования зависели от конфигурации западной и восточной цивилизаций и силового противостояния между ними» (с.413).
А почему не наоборот? Исторический контекст развития просто по-разному позволял развиваться и проявлять себя, но вовсе не формировал исходные понятия, лишь давил хоть какие-то ее ростки. К тому же, по-моему мнению, не следует рассматривать все развитие евангельского движения через призму деятельности Рэдстока и Проханова, не учитывая многоликости самовыражения и достижений (да, подчас и уклонений – как наблюдается в любом движении) и единства в евангельских принципах. Нельзя менять местами форму и суть, иначе так и получается, что ВСЕХБ – это еще один “коммунистический орган” для контроля над верующими.
«Православная гравитация привела некоторых евангельских христиан на Западе и Востоке к религиозному обращению из протестантизма в православие…» (с.415).
(1) Это расхожее мнение, основанное на единичных и субъективных заявлениях, но вовсе не отражающее общей картины. На самом деле, большинство из переходящих в Православие возвращаются к мирскому образу жизни с посещением православных храмов по праздникам. Это не есть Православие вообще. (2) Такие переходы, скорее, вызваны субъективным недовольством положением дел в конкретных общинах или конфликтами со служителями, но не сменой одних убеждений на другие. (3) Хотелось бы знать, в какое Православие переходят евангельские верующие, т.к. оно далеко не едино и не целостно, а то, что представляется как РПЦ, – её же священнослужители подвергают критике. (4) Даже Патриарх РПЦ признает, что “среднестатистический евангельский верующий” в бывшем СССР более посвящен Богу, чем православный христианин, знает библейские истины и стремится к святой жизни.
«…несмотря на эпическую … историю о самобытном происхождении, «анализ ДНК» традиции дал положительный результат на принадлежность к англо-американскому евангелическому движению пробуждения второй половины XIX века» (с.416).
На самом деле, отечественные исследователи указывают на взаимное влияние одного и другого на развитие отечественного евангельского движения. Непонятно тогда, почему автор не принимает местные факторы? К тому же, указанное время явно запоздалое – основание общин (а не просто зарождение) происходило с середины (не позже) XIX века. Эта дата указана автором, дабы «привязать» основание церквей к приезду Рэдстока в Петербург.
«Традиция также не может представить ни одной богословской работы отечественного происхождения, чтобы доказать свои восточные права…» (с.416)
(1) И вновь, речь не идет об исключительности “местных причин” для возникновения и становления евангельского движения, но о взаимодействии. (2) Во-вторых, просто нечестно требовать от местных авторов быстрых научных плодов за столь непродолжительный период свободы. (3) В-третьих, определенные работы все-таки есть, просто автор либо не признает их ценность и важность, либо не знаком с ними. Например, в Одесской богословской семинарии дипломные и курсовые проекты писались не только С. Санниковым и Ю. Решетниковым. А о работе и поддержке со стороны С.И.Головащенко исследовательских трудов еще в 1990-х автору все таки следовало бы знать.
«Старого мира больше нет. Устаревший язык традиции, построенный на риторике и лозунгах, не может склеить воедино разбитые фрагменты прошлого или устрашающее многообразие настоящего» (с.418).
Сегодняшние евангельские лидеры знают, что время изменилось и что следует принять новые формы, но не принципы и суть в развитии богословия и самовыражения в обществе. Беда в том, что, подобно светским психологам, А.Пузынин настойчив в декларации заключения («пациент смертельно болен»), но не предлагает реальных, понятных и практических шагов по улучшению ситуации. Вместо того, чтобы, получив образование и выучив иностранный язык, помочь в созидании, выявлении лучшего из истории евангельского христианства в России, он все критикует и, по сути, разрушает.
Согласно д-ру Пузынину, похоже, что «неученые братья», по причине того, что их не допускали к получению высшего образования, не осуществляли достойного труда, идеологически и физически деградировали. Но, несмотря на это, они все же они “дают хоть какую-то духовную пищу” в церквах и стараются донести обществу, прогнившему коррупцией и аморальностью, весть Евангелия.
«В результате чрезмерной зависимости от Запада ЕААА стала каналом, по которому был транспортирован постфундаменталистский богословский дискурс» (с.424).
(1) А как должно было поступить ЕААА, если православным эта идея не подходила? Светскому министерству образования с ее пост-атеистическими чиновниками, – и подавно. (2) Полезно напомнить, что ЕААА – это не сообщество богословов-индивидуумов, а отечественная аккредитационная ассоциация евангельских учебных заведений, пытающаяся наладить схему работы во вновь открывшихся отечественных богословских школах. И лишь одно из направлений деятельности ЕААА – «Библейская кафедра» – занимается изданием богословской литературы. Изначально отечественных авторов просто не было, поэтому на начальном этапе было переведено множество трудов западных богословов. Сегодня журнал ЕААА “Богословские размышления” старается донести мысли отечественных авторов до широкой общественности.
«Воплощение Логоса, выраженное посредством текста, а также форма жизни, инициированная Его жизнью, служением, смертью и воскресеньем, является локусом абсорбции мира, а не семиотическая система, опосредующая эту реальность» (с.447).
Данная цитата – лишь пример того, что представляет автор в завершении книги (с. 427-450). Автор использует сложный язык и стиль, при этом без практических выводов и оценки на пригодность используемых текстов для адаптации к рассматриваемому вопросу. Как начинается книга, так она и оканчивается. Автор вроде бы обещал “построить новый мир”, а в итоге оказалось, что им разрушен до основания полуразрушенный старый мир.
Создается впечатление, что автор передает пересказ абстрактных теорий с постмодернистским подтекстом, перегружая их риторикой. То, что он читал литературу – понятно, но какая от этого польза? Это никак не поможет местным церковным служителям. Как тут не вспомнить слова страдальца Иова в ответ на речь его друга: “Как ты помог бессильному, поддержал мышцу немощного? Какой совет подал ты немудрому и как во всей полноте объяснил дело! Кому ты говорил эти слова, и чей дух исходил из тебя?” (Иов.26:2-4).
«Посредством Своей смерти и воскресения Христос, Логос воплощенный, стал Дверью для нового миропорядка, чье присутствие проявляется через сообщество его учеников, которое, вдохновляемое Духом, распространяет пределы искупления на все творение, включая власти» (с.465).
Что означают эти слова на практике, возможно ли вообще это практиковать? Как работает «новый миропорядок»? Кто конкретно подразумевается под «сообществом учеников»? Как ученики «распространяют искупление на все творение»?
«Решение нынешнего кризиса евангелических традиций в Украине, вызванного неудачей и отступлением западной миссии, следует искать в критической переоценке прежних исторических конструкций идентификации и богословских практик в свете Логоса, текстуально опосредованного библейским каноном» (с.469).
Так в чем же выражено это решение? Автор искал его, чтобы в конце книги вновь подчеркнуть, что поиск необходимо продолжать. Вот то малое, что более или менее ясно предлагается в заключении к книге: «Решение следует искать в Кресте Христовом» (с.470), «оказывая сопротивление падшим властям» (с.470), «помнить свое прошлое в свете Креста» (с.470), «стремиться стать эсхатологической общиной» (с.470), «отказ участвовать в политических баталиях» (с.471), «противостать волнам украинского и русского национализма» (с.471), «открыть себя для самокритичного оценивания» (с.471).
Все это, по сути, есть абстрактная риторика. Как это можно осуществить практически? Боюсь, что если и будут предложены конкретные шаги, то они не будут существенно отличаться от тех, которые уже практиковали и практикуют евангельские верующие.
Публикуется по инициативе автора.
Photo: Pixabay.