01/09/2019

К истории русской христианской проповеди

Что мы знаем об истории русской христианской проповеди? Знаем мы, скорее всего, немного. В данной статье мы кратко рассмотрим исторические вехи и характеристики русской проповеди с точки зрения ученых-филологов.

Классификации церковных проповедей, которые представлены в работах по гомилетике, риторике, поэтике, литературоведению, разноаспектны и многообразны. В предлагаемой в дореволюционной гомилетике классификации, О.А.Прохватилова условно разделяет их на три группы: диахронические, рассматривающие типы проповедей в их историческом развитии, синхронические, устанавливающие типы проповедей на основании присущих им свойств и признаков, и диахронно-синхронические, совмещающие оба подхода [Прохватилова, стр.127].

Диахронические классификации церковных проповедей дают представление об истории христианской проповеди вообще. На основании анализа гомилетических особенностей разных образцов проповедничества выделяется 9 типов проповеди с учетом времени их появления [Гроссу, стр.38]:

(1) нравоучительная гомилия, существовавшая до III в. и возникшая вопреки апостольской проповеди;

(2) изъяснительная гомилия, представлявшая собой толкование Священного Писания в виде церковного поучения, обязанная своим появлением богословской и проповеднической деятельности Оригена в III в.;

(3) догматическое слово – тип проповеди, получивший распространение в IV в связи с распространением ересей и расширением сферы христианства;

(4) апологетическое слово – тип проповеди, связанный с развитием противорелигиозной философии в IV в.;

(5) нравообличительная проповедь, существующая с IV в. и направленная против языческих пороков;

(6) похвальные слова, возникшие как самостоятельный тип с IV в.;

(7) надгробные речи – типы проповеди, появившиеся с IV в.;

(8) патриотическая проповедь, получившая распространение в посленикейский период с V в.;

(9) социальная проповедь, сложившаяся к XIX в.

Синхроническая типология православного пасторского слова представлена у Г.Булгакова [Булгаков, стр.123-130]. В основе его классификации лежат четыре признака: задачи проповедования, время и место произнесения проповеди; методы выбора темы и исходных точек построения пастырского слова. Исходя из названных признаков, автор выделяет следующие виды пастырской проповеди:

(1) классификация по задачам: (догматико-поучительная, нравообличительная, апологетико-миссионерская);

(2) классификация по методам выбора темы: (систематическая (экзегетическая и катехическая), публицистическая);

(3) классификация по методам выбора исходных точек построения (в порядке мыслей Священного текста Библии; в порядке мыслей, входящих в систему православного вероучения; в порядке мыслей, входящих в систему православного нравоучения; в порядке мыслей, входящих в систему православного богослужения; в порядке мыслей, составляющих содержание священной, церковной, гражданской и естественной истории; имеющая, исходной точкой построения явления и события современной жизни).

(4) классификация по времени и месту (богослужебная; внебогослужебная: беседы и речи, а также преподавание Закона Божьего).

Диахронно-синхроническая классификация представлена в работах Н.Катаева [1883] , А.И.Разумихина [1904]. В истории русской проповеди, по мнению этих исследователей, выделяется три этапа. Первый этап охватывает отрезок времени с XI в. по XVI в. и характеризуется влиянием византийской проповеднической традиции. Он делится на три периода: домонгольский (XI – XII вв.), монгольский (XIII – XIV вв.) и послемонгольский (XV – XVI вв.) Второй этап (XVI – XVII вв.) проходит под влиянием латино-польской проповеди. И только с XVIII в. начинается самостоятельное развитие русской проповеди.

В домонгольском периоде развития русской проповеди отмечается существование двух ее типов: искусственных и безыскусственных, или наставительных [Прохватилова, стр.129]. В терминологии Н.Трубецкого искусственная проповедь называется праздничной, а безыскусственная – морализирующее поучение [Трубецкой, стр.599]. «Искусственность» проповеди, трактуемая как подражание византийским образцам, проявлялась в излишней насыщенности проповеди цитатами из Священного Писания, а также в «излишней изысканности», создаваемой большим количеством тропов.

Византийская литература предлагает великолепные образцы этого совершенно особого ораторского искусства. Лучшие творения в этом роде, как по содержанию, так и по форме, – проповеди Иоанна Златоуста и Василия Кесарийского (Великого). Типы литургических текстов, выработанных ими, по сей день являются образцами для восточной Церкви. Их проповеди, которые писались для чтения в храме во время литургии по определенным праздникам, исключительно соответствуют всем требованиям и считаются непревзойденными образцами. По своему содержанию они полностью соответствуют мистическому смыслу литургии, поскольку любая из них выступает как органическая часть богослужения. Одна из таких проповедей Иоанна Златоуста позднее вошла в канонически закрепленный текст Пасхальной литургии – венец всего восточнохристианского пасхального богослужения.

Трудами этих и других отцов Церкви были созданы стиль и форма византийской праздничной церковной проповеди. Разумеется, в этом отношении они не были абсолютными первопроходцами, поскольку они продолжали традиции эллинистической и классической древнегреческой риторики, подобно тому, как и патристика была облагороженной и углубленной христианством формой древнегреческой философии. Но для последующих поколений именно великие отцы Церкви стали образцом в искусстве христианской проповеди.

В древнейшей русской литературе, до монгольского ига, оба типа учительной византийской литературы представлены работами отечественных проповедников. Представителями праздничной проповеди можно назвать митрополита Киевского Иллариона (середина XI в.), епископа Кирилла Туровского (после 1182 г.) и в начале монгольского периода – епископа Серапиона Владимирского (1275).

Форма и содержание этих проповедей не были простыми, тривиальными. В них в изобилии употреблялись риторические фигуры, тропы, которые с большим искусством сополагались и группировались. Основная идея в них предстает в искусной и красочной форме. С течением времени такой стиль предписывался проповедникам, постепенно становясь традиционным. У некоторых поздневизантийских проповедников он выродился в довольно банальную и пустую риторику, в результате чего некоторые исследователи склонны недооценивать византийский стиль праздничной проповеди.

В противоположность этому, безыскусственные, или наставительные проповеди домонгольского периода отличает простота, непосредственность, сердечность, отсутствие красноречия [Прохватилова, стр.129]. Эти поучения не читались во время литургии и не посвящались определенному празднику; их слушали в собрании монахов, например, за монастырской трапезой, или в собрании верующих вне богослужения. Такие проповеди-поучения не касались богословских или догматических вопросов, а также толкований и объяснений Священного Писания. В них затрагивали этические проблемы, например, вопросы, связанные с благочестивым образом жизни монаха или мирянина [Иванова 1998]. Клеймилась похоть, разоблачались нехристианские обычаи, разъяснялись обязанности набожного христианина и монашеские правила. Это практическое и деловое поучение, цель которого – христианизация повседневной жизни. В соответствии с этим и стиль таких поучений прост, скромен и деловит, свободен от всякого чисто риторического украшения. К этому стилю относятся, например, лирические отступления в форме ламентаций о греховности человека. Таким образом, в такого рода проповедях, в противоположность праздничным проповедям, особое место занимает личностно-эмоциональный элемент.

Именно в них часто использовались доверительные обращения к слушателям типа «дорогие дети», «дорогие братья и сестры». К представителям морализирующего поучения можно отнести новгородских епископов – Луку Жидяту (1036 – 1059) и Илью-Иоанна (1165 – 1185), св. Феодосия, основателя знаменитой Киево-Печерской лавры (1074).

Русская проповедь монгольского периода (XIII – XIVвв.) в силу исторических обстоятельств приняла обличительное направление. Практически во всех проповедях обозначается довольно стандартный набор пороков и заблуждений, свойственный разным народам в разные времена: пьянство, зависть, ненависть, злоба, гнев, ложь, грабежи, корыстолюбие, прелюбодеяния и т.д. [Громов, Мильков, стр.507]. Проповедь обычно фокусируется на одном или нескольких проявлениях безнравственности, которые проповедники избирают для темы своих сочинений. К проповедникам данного периода можно отнести митрополита Киевского Фотия (1431), Григория Самвлака (Цамблака) (1450). В данный период появляются два новых для Руси типа проповедей – догматические и исторические [Разумихин, стр.39-53].

В послемонгольский период (XV-XVI вв.) искусство проповеди все более и более приходит в упадок. Праздничная (искусственная) проповедь, которая и в домонгольский период разрабатывалась сравнительно мало, отступает на второй план. Что же касается нравственного поучения, то оно, хотя и продолжает разрабатываться, все больше теряет литературный характер, становясь менее изысканным, более простым как по форме, так и по содержанию. Такие проповеди-поучения составлялись на обиходном языке, а не на церковно-славянском и, кроме того, скорее импровизировались, не писались; написанные же произведения не подвергались серьезной стилистической обработке, но наоборот, содержали в своей основе разговорно-обиходный стиль. Такое отношение к проповеди и церковному красноречию в целом в более поздний период проявилось в старообрядчестве в XVII веке. Так, протопоп Аввакум подчеркивает свое «небрежение о красноречии», «о многоречии красных слов», прямо называет свой язык «просторечием», «природным», исконно русским языком, противополагая его «виршам философским», т.е. языку книжников, усвоивших юго-западную культуру, языку латино-польской книжности, западноевропейского схоластического образования [Виноградов, стр.34-35].

Во многих северных русских храмах в данный период проповедование вообще прекратилось и было заменено чтением житий святых и святоотеческих творений. Отсутствие живой проповеди объяснялось недостатком образования у духовенства, что приводило к неверному толкованию Св. Писания и искажению церковных догматов, вследствие чего сложилось мнение, что «живая» проповедь в храмах есть проповедь еретическая [Прохватилова, стр.129-130]. Вместе с тем, в XVI веке появляются не получившие своего развития вплоть до XVIII века первые образцы самостоятельной русской проповеди – поучения Даниила, митрополита Московского (1547) [Разумихин, стр.55-56].

Современные классификации православной проповеди представлены в работах по гомилетике и в специальных исследованиях проповеди как жанра русской ораторской прозы [Бегунов 1983, Черторицкая 1987, Левшун 1992, Кохтев 1992, Кусков 1998, Прохватилова 1999 и др.]. Эти классификации имеют как синхронический, так и диахронно-синхронический характер.

Классификации синхронического типа описывают, как правило, средневековую русскую проповедь и опираются на традиционные, восходящие к античной риторике классификации ораторской речи.

Попытка многоаспектной классификации проповеди как жанра средневековой литературы предпринята в кандидатской диссертации Л.В.Левшун [стр.24-48]. В своей работе исследователь предлагает синхроническую и диахроническую классификации проповеди.

С опорой на исследование О.А.Прохватиловой [стр.136-139] уточним классификацию современных православных проповедей, учитывая важнейшие типологические признаки, выделенные по 6 основаниям, таким как: (1) время, установленное для богослужения, (2) место произнесения проповеди, (3) характер адресата, (4) содержание, (5) цель, (6) способ или форма изложения. Остановимся на них подробнее.

(1) По времени, установленному для богослужения, проповеди делятся на три группы. Первая группа выделяется с учетом годичного круга, устанавливающего порядок богослужения. Она включает: (а) проповеди, произносимые во время постов и в дни особого поминовения усопших; (б) проповеди, произносимые в церковные праздники или в дни памяти угодников Божиих.

Вторая группа проповедей соотносится с недельным (седьмичным) кругом, определяющим порядок богослужений во все дни недели, каждый из которых посвящен какому-либо важному событию евангельской истории или особо почитаемому святому. В эту группу входят 7 седьмичных проповедей.

Третья группа проповедей устанавливается на основе суточного круга и состоит из: (а) проповедей вечерни; (б) проповедей утрени; (в) проповедей литургии.

(2) По месту произнесения проповеди делятся на храмовые и внехрамовые. Храмовая проповедь не только является органической частью всего богослужения, но и прекрасно сочетается с экстралингвистической реальностью храмового убранства: акустикой храма, позволяющей проповедническому слову звучать достаточно громко даже при его негромком произношении; особым освещением храма от свечения лампад и свечей; запахом специальных благовонных составов; наличием специальных символов-атрибутов, создающих особое настроение паствы, ориентированной на восприятие словесных образов, часто сочетающихся с образами иконописными. Таким образом, рождается некая словесная икона, всесторонне интегрированная во всю архитектонику храмового богослужения. Внехрамовая проповедь, в отличие от храмовой, может произноситься перед любой аудиторией, в том числе и не для воцерковленной (например, евангелизационная проповедь), и потому может отличаться не только по своему содержанию, но и по форме.

(3) По адресату проповеди разграничиваются на монастырские, мирские и миссионерские. Монастырские проповеди предназначены для братства обители. Возникновение этого типа проповедей относят к XI в. и связывают с открытием первого на Руси Киево-Печерского монастыря. Мирские проповеди адресованы верующим, собравшимся на богослужение в храме или слушающим слово пастыря за его пределами. Миссионерские проповеди обращены к людям невоцерковленным, т.е. «не входящим в лоно Церкви».

(4) По содержанию выделяется три типа проповедей. К первому типу относятся проповеди, в которых истолковываются тексты Священного Писания. Это экзегетические (от греч. eksegeomai ‘изъяснять’, ‘истолковывать’) проповеди. Проповеди второго типа получили название литургических, поскольку представляют собой толкование значения какого-либо праздника, чина, иконы и т.п. [См. Бегунов 1983; Левшун 1992 (а)]. Разновидностью второго типа считается проповедь панегирическая, обычно посвящаемая знаменательной церковной дате или событию государственной важности. Обычно такая проповедь отличается торжественной приподнятостью стиля. В третий тип объединены проповеди-наставления, в основе которых лежит особый повод, не связанный с текстом из Библии либо церковным праздником.

(5) По цели различаются проповеди кериптические (от греч. kerusso ‘провозглашать’, ‘возвещать’), катехические (от греч. katexeo ‘обучать’, ‘наставлять’), догматические и нравоучительные. Крептические проповеди – это проповеди миссионерские, которые создаются для обращения в христианство язычников и иноверцев. Катехические проповеди имеют целью просвещение новообращенных и представляют собой наставление неофитов в христианской вере. Такие проповеди содержат упрощенное и общепонятное объяснение катехизиса (Апостольского символа веры, молитвы Господней, заповедей блаженств, десятисловия и т.п.). В догматических проповедях основное внимание пастыря сосредоточено на раскрытии христианских догматов – богооткровенных истин, которые содержат учение о Боге и отношении Его к миру и человеку. Нравоучительные проповеди представляют собой разъяснение нравственных аспектов Православия и христианства, основ христианской морали.

(6) По способу изложения (форме изложения) проповеди делятся на аналитические и синтетические. Аналитические проповеди представляют собой глубинный пословный анализ фрагмента библейского текста, молитвы или авторской формулировки темы, которая лежит в основе пастырского слова. К аналитическим проповедям относится проповедь-поучение, или простая гомилия. Проповедник, последовательно изъясняя положенный в основу своей духовной речи текст, сохраняя монологичность, вступает в невербализованный диалог со своим адресатом. В данном типе на первый план выступает выразительность убеждения (от мягкого наставления до назидания и втолковывания). Такая проповедь, являясь аналитическим рассуждением, чаще всего характеризуется диалогической или вопросно-ответной формой.

В противоположность аналитической проповеди, в проповеди синтетической отправной точкой для размышления проповедника является определенная тема, вытекающая из жизни общества, конкретной православной общины или из сакрального текста. К таким проповедям относятся проповеди – слова´ (от греч. logos ‘слово’, ‘речь’), речи, различные обращения [например, Алексий II, Церковь и Духовное наследие. Слова, речи, послания, обращения 1999]. Слова являются наиболее типичными образцами синтетической проповеди, представляющими собой монологические, тематизированные единством предмета проповеди. Для проповедей слов и речей релевантным являются стилистические коннотации возвышенности, торжественности, приподнятости.

Библиография

Бегунов, Ю.К. “Ораторская проза Киевской Руси в типологическом сопоставлении с ораторской прозой Болгарии”. IX Международный съезд славистов. – М., 1983.
Булгаков, Г. “Теория православно-христианской пастырской проповеди: этика гомилии”. Очерк систематического курса. Курск, 1916.
Виноградов, В.В. Очерки по истории Русского литературного языка XVII-XIX вв. М.: УЧПЕДГИЗ, 1938.
Громов, М.Н., Мильков В.В. Идейные течения древнерусской мысли. С.-Пб.: РХГИ, 2001.
Гроссу, Н. Исторические типы церковной проповеди. Киев, 1910.
Иванова, М.В. “Древнерусская агиография конца XIV – XV веков как источник истории русского литературного языка”. Дисс. на соискание степени д-ра филол. наук. М., 1998.
Катаев, Н. Очерк истории русской православной проповеди. Одесса, 1883.
Левшун, Л.В. “Проповедь как жанр средневековой литературы (На материале проповедей в древнерусских рукописных и старопечатных сборниках)”. Дисс. на соискание степени канд. филол. наук. М., 1992.
Разумихин, А.И. История русской проповеди. М., 1904.
Прохватилова, О.А. Православная проповедь и молитва как феномен современной звучащей речи. ВГУ, 1999.
Трубецкой, Н.С. История. Культура. Язык. М.: «Прогресс», 1995.

Photo: Pixabay.

Примечание: Мнение редакции не всегда совпадает с мнением авторов публикуемых материалов, однако это не препятствует публикации статей, написанных с разных позиций и точек зрения. Редакция не несет ответственности за личную позицию авторов статей, точность и достоверность использованных авторами источников и переписку между авторами материалов и читателями.

При цитировании материалов портала “ХМ” в печатных и электронных СМИ гипер-ссылка на издание обязательна. Для полной перепечатки текста статей необходимо письменное разрешение редколлегии. Несанкционированное размещение полного текста материалов в печатных и электронных СМИ нарушает авторское право. Разрешение на перепечатку материалов “ХМ” можно получить, написав в редакцию по адресу: christianmegapolis@gmail.com.

Post Tagged: Геннадий Савин, К истории русской христианской проповеди