Массовая эмиграция и постсоветские церкви
“Советская” диаспора в США и в мире обладает большим положительным потенциалом духовно-нравственного, социального влияния. К большому сожалению, «советская травма» (Soviet Trauma) не дает этому потенциалу раскрыться и порождает неадекватную реакцию на мировые процессы. Об этой теневой стороне я скажу несколько больше, так как этот вопрос предпочитают замалчивать. Я уверен, что лишь распрощавшись с пережитками и стереотипами советского времени, христиане из бывшего СССР, станут благословением для страны своего проживания.
Я думаю, что Запад, в частности США, были слишком увлечены противостоянием с СССР и поддержкой религиозного и политического диссидентства. Выходило, что все враги СССР – друзья США. Это удобная, но упрощенная схема. Потому что все люди, «рожденные в СССР» (до сих пор это — особая социальная категория), будь они религиозными мучениками или ярыми антисоветчиками, впитали в себя дух советской эпохи и многие стереотипы советского мышления. Они боролись с советской идеологией, но все-таки жили в советской среде.
Полагаю, что Запад недооценивал негативное влияние СССР и переоценивал степень “антисоветскости” религиозных групп в стране советов. В религиозных диссидентах видели героев, победителей, так сказать, авангард демократических перемен. Более того, в евангельских христианах-баптистах видели присутствие мощной консервативной традиции. Возможно, в лидерах США, принимавших решения в то время, говорила национальная память об отцах-основателях, многие из которых также были диссидентами в “Старом свете” и несли с собой бескомпромиссный дух евангельского христианства. Открыть дверь в США для еще вчера гонимах верующих значило признать их подвиг и родственность, близость по духу.
Были и прагматичные причины, связанные с демографической политикой (demographics). Также допускаю, что религиозная эмиграция из СССР приветствовалась в надежде, будто этот библейско-консервативный фермент укрепит и разнообразит американское христианство. Начиная с 1960-х годов, США активно помогали протестантам в СССР и рассчитывали на то, что встретят в них близких по духу и мышлению братьев. Конечно же, сирийское или египетское христианство представляется более экзотичным и чужим. Однако, советское христианство, при его всей кажущейся близости к Западу, оказалось глубоко пораженным “советским духом”, так что США вместе с эмигрантами получили законсервированный в их мышлении Советский Союз.
Беспрецедентная помощь для выехавших из СССР была проявлением щедрости страны-победителя в «холодной войне». Надо признать, что первое время наши соотечественники в этой помощи действительно нуждались, поскольку после жизни в СССР им было довольно сложно приспособиться к свободной и конкурентной среде. Но затем подобные условия стали удобными для злоупотреблений и манипуляций, поощряли потребительское отношение.
Есть еще одна возможная причина такой щедрости – желание контролировать ситуацию в сообществах переселенцев, прикармливать и присматривать, дабы жизнь, настроения и социально-политическая ориентация были управляемыми.
Увы, эмигранты из СССР стали не только благословением, но и “головной болью” для принявших их стран. Высокий уровень преступности среди выехавших из страны советов можно пояснить синдромом «рожденных в СССР» — когда люди смотрят на страну своего проживания как на удобную, но чужую, а потому постоянно оглядываются на советский опыт, модели поведения и решения проблем, не чувствуют себя внутренне связанными американскими законами и правилами, даже протестуют против них. Сейчас многие эмигранты оглядываются даже не на СССР, а на Россию, радуются, что она «встает с колен», гордятся, что они «рождены в СССР» и являются «русскими», что они наследники империи, что им позволено больше, чем законопослушным американцам.
Еще одна проблема — раздвоенность, вызванная религиозным воспитанием. При строгости консервативной духовности (когда на виду почти все запрещено или видится как «мирское» и «греховное»), многие психологические проблемы прячутся внутрь личности и потом выходят в формах девиантного поведения. Есть и чувство рессентимента (от франц. ressentiment «негодование, злопамятность, озлобление») – за бедное детство, советский опыт маргинальности, заведомо низкие социальные позиции в американском обществе.
Но для религиозных сообществ, выехавших из СССР, главным я все же назвал бы религиозный фактор, в котором есть и проблемы консервативного воспитания, и культура запретов, и обостренная дихотомия “церковь-мир”, и отсутствие целостного богословского учения о личности и обществе, вере и культуре. Как следствие — существует взгляд на мир исподлобья, обида и зависть, осуждение, а также полное отсутствие патриотизма по отношению к стране своего проживания.
Читать другие материалы М.Черенкова
Опубликовано с письменного разрешения автора.