Сдвиги парадигм в украинском евангельском богословском образовании

От редакции: Предлагаем Вашему вниманию материал Ростислава Ткаченко, получивший вторую премию в рамках конкурса статей – 2016 “Христианского мегаполиса” в тематическом разделе “Церковь и образование”.

Вместо введения

Даже если вы не думаете о парадигме, парадигма думает в вас. Или, говоря по-другому, даже если вы не осознаете этого, многие ваши мысли, ценности и действия продиктованы мировоззренческой системой, в которой вы живете. Не все, конечно, но многие. И даже если вы – это ВУЗ, то ваши реальные цели, стратегия и решения во многом тоже находятся во власти той или иной парадигмы. И, как мне кажется, такого рода модели можно увидеть, в частности, в развитии евангельского богословского (или духовного) образования в Украине. Конечно, вычислить их сложно, но попробовать их разглядеть хотя бы издали можно. Правда, для начала стоит пояснить, что же это за зверь такой вообще – «парадигма»?

Определения и примеры парадигмы

В научный и научно-популярный оборот концепцию парадигмы ввел американский историк и теоретик науки Томас Кун. В своей книге “Структура научных революций” (англ. The Structure of Scientific Revolutions) [1] он заявил, что наука всегда отталкивается от определенных “парадигм”, их же критикует и в их рамках работает. Для него парадигма – это «признанные всеми научные достижения, которые в течение определенного времени дают научному сообществу модель постановки проблем и их решений» (стр.13-14). Кун затем уточняет свое определение, говоря, что парадигмы – это, можно сказать, «модели, из которых возникают конкретные традиции научного исследования» (стр.32). То есть парадигма – всегда некая система базовых убеждений в виде аксиом, ценностей и методов, на которых строится данная традиция науки. Примером может быть, например, «птолемеевская астрономия» или «коперниковская астрономия».

Соответственно, «сдвиг парадигм» – это замещение одной парадигмой другой парадигмы. Как правило, здесь подразумевается критика и отмирание какой-нибудь устаревшей модели научного мышления, которая больше не дает ответов на задаваемые вопросы и появление новой модели, которая объясняет мир гораздо лучше и адекватнее. Например, более правдоподобная астрономия Николая Коперника и Галилео Галилея в виде «новой парадигмы» в свое время уничтожила старую добрую, но ложную астрономию Птолемея. И так, по мнению американского ученого, живет наука: царствует какая-нибудь система в головах ученых, и они в ее рамках думают и исследуют что-нибудь, а потом вдруг система начинает давать сбой. Появляются новые данные, новые идеи, и тогда кто-нибудь предлагает новую систему. Она вытесняет старую, все на нее переключаются и живут себе дальше, пока опять новые открытия британских и иных ученых не поставят неразрешимые вопросы. Это и есть структура «научных революций». Но при чем тут христиане?

В христианский обиход идеи Куна ввел немецкий католический богослов Ганс Кюнг. В своих работах «Христианство: сущность, история и будущее» (нем. Christentum: Wesen und Geschichte, англ. Christianity: Essence, History, and Future) [2] и «Великие христианские мыслители» (нем. Große christliche Denker) [3] он рассмотрел историю и теологию христианской церкви через призму этих самых парадигм и их сдвигов. Он же несколько расширил и адаптировал изначальные понятия.

Его вариант “парадигматического подхода” основывается на понятии парадигмы как целостной модели мировоззрения, обусловленной рядом богословских аксиом, принципов и «открытий». Парадигма формируется не только в научном, но и в религиозном обществе и затем становится системообразующей идейной платформой, на основании которой новые поколения мыслят, решают проблемы, создают законы или доктрины и, наконец, экспериментируют. Так, например, Кюнг говорит об «эллинистической парадигме древней церкви», которая поставила язык, часть культуры и некоторые идеи греко-римской цивилизации на службу церкви, или о «реформаторско-протестантской парадигме», которая со своим принципом священства и равенства всех верующих, центральной роли благодати и исключительной важности Писания до сих пор определяет повестку дня почти всех евангелических движений.

Однако, постепенно любая парадигма сталкивается с кризисом, так как она не может больше внятно объяснить Бога и мир, как не может принять новые идеи. Тогда происходит “богословская революция” и, как следствие, смена парадигм: очередные гении мысли предлагают новую модель миро- и Бого-восприятия, которая лучше отвечает на вопросы той или иной эпохи. И тогда эта новая идеология становится новой парадигмой, которая автоматически становится мировоззренческим фундаментом очередной эпохи в истории церкви и церковной науки.

Но ведь более, чем возможно, что такие же идейные сдвиги происходят не только в истории самой церкви, но и в истории ее учебных центров – семинарий и университетов. А если так, то может быть можно что-то такое “вычислить” и в краткой истории славянских евангельских богословских ВУЗов? Я убежден, что можно.

Теория парадигм, декад и поколений

Если пытаться хотя бы приблизительно – без претензий на абсолютную истину и меганаучность – выделить какие-либо этапы или периоды развития в истории евангельского богословского образования в Украине, то логичнее всего отталкиваться от понятия декад и поколений. А их уж можно будет связать и с относительно системными подходами к образованию.

Декада задает хороший хронологический ориентир. Ведь обычно 10 лет – достаточно долгий период времени для того, чтобы что-то было сделано и проявилось (включая гипотетическую христианско-образовательную парадигму). Плюс, 10 лет – удобная и даже эстетично привлекательная цифра, потому как “целое десятилетие” – минимальный юбилей, как никак! Такой период являет собой неплохой материал для анализа и аккуратных обобщений, потому что обычно он целостен, в нем не бывает резких разрывов (особенно если какой-то социо-культурный разлом вроде перестройки или войны приходится на начало или конец декады), и за это время успевает вырасти и оформиться какое-то поколение и, вместе с ним, система идей.

Поколение – более расплывчатое понятие, которое часто используется историками и социологами. Оно все же более или менее точно характеризует людей, которые родились и/или начали свою профессиональную деятельность приблизительно в одно десятилетие. Ввиду условной одновременности рождения, единства культуры и идентичности условий, в которых они все жили или живут, чаще всего они действуют похоже, близко по духу. Соответственно, так или иначе каждое поколение подспудно вырабатывает и действует в рамках какой-либо мировоззренческой и идеологической парадигмы. А если добавить сюда предположение, что, скорее всего, каждое поколение христианских “образователей” (в смысле англ. educators) – т.е. ректоров, преподавателей, работников ВУЗов – имеет какие-то убеждения, характеристики и методы работы, которые отличают их поколение от другого поколения, то уже можно вести речь о сдвигах мировоззренческих парадигм. Иными словами, можно сказать, что развитие протестантского христианского образования на просторах рідної неньки можно условно разделить на десятилетние этапы, идентичные расцвету «профессиональной жизни» того или иного поколения.

Исходя из такой теории, логично сделать следующий вывод: евангельскому духовному образованию в Украине – максимум 27 лет. То есть, логичнее всего вести речь о трех декадах и трех поколениях. А раз так, то и образовательных парадигм должно быть три. Но какие они?

Парадигма 1990-х: менталитет пионеров и энтузиастов

Категория образователей 1990-ых – это, без сомнения, поколение пионеров-первопроходцев и ярых энтузиастов. Их базовыми ценностями были активизм, оптимизм, смелость, предприимчивость, жертвенность и искренняя вера – в Бога и свободную постсоветскую церковь, в необходимость создания учебных учреждений и в успех всех церковных, миссионерских и академических проектов в частности. Эти деятели образования, по большей части, не были заранее подготовленными квалифицированными специалистами в сфере образования, администрирования или богословия. Но зато они были деятельными оптимистами, готовыми учиться, как говорится “на ходу”, использовать имеющиеся возможности и трудиться по максимуму ради дела Божьего – в смысле дела образования народа Божьего. То есть, можно сказать, что это было поколение деятельных аматоров (amateurs), созидателей и первопроходцев [4].

Причем обратной стороной их некритического оптимистического восприятия себя и реальности были жесткость (обратная сторона смелости и решительности), неаккуратность в распределении ресурсов и работе с людьми, поддержка иерархической (в некоторых случаях автократической) модели управления и непринятие альтернативных точек зрения. Как всегда, реальность имела две стороны, хотя в каком-то смысле плюсы все равно перевешивали, ведь вся сущность этих деятелей рвалась строить и создавать что-то важное и прекрасное в сфере образования. Именно поэтому, кстати, стройка – и в прямом, и в переносном смысле – это идеальный символ эпохи 1990-х. В 1990-е строили здания, создавали команды сотрудников, придумывали программы…

Плоды деятельности этих людей – это собственно ВУЗы и учебные программы, появившиеся именно в 1990-е. По большей части это были миссионерские, проповеднические и практические программы. Они готовили благовестников-евангелистов, проповедников, учителей воскресных школ, радиоведущих, работников со слепыми/глухими и т.п. Тут же начиналась подготовка переводчиков и богословов как чуть более интеллектуальных и сложных «христианских специальностей». Причем, в любом случае, большинство программ были достаточно краткосрочными, а максимумом стали бакалаврские проекты. Такова приблизительная история Одесской богословской семинарии, Донецкого христианского университета, Киевской богословской семинарии, Кременчугского регионального библейского колледжа и др.

Если проанализировать типажи образователей и образования 1990-х, то получится следующая картина. С одной стороны, вся парадигма строится на базе сильной идеи или видения («подготовить миссионеров, чтобы достичь всех не достигнутых (unreached) Евангелием в нашей стране», «стать интеллектуальным центром», «предоставить образование всем желающим», «подготовить будущее поколение пасторов и служителей»). В этом смысле модель 1990-х довольно идеалистична. В ней большую роль играют страсть, посвящение, энтузиазм. Техническое нюансы вторичны. Поэтому поначалу никто не задавался вопросами методов или подходов. Нужно было “ловить ветер” свободы и делать то, что давно хотелось.

С другой же стороны, все образование 1990-х характеризуется оптимистической оценкой реальности и фактической «податливостью» этой реальности. В ответ на видение первых «двигателей образования» Запад в огромных количествах и с немалой готовностью предложил помочь обеспечением молодых ВУЗов человеческими, интеллектуальными и экономическими ресурсами. Церковная среда обеспечивала семинарии массой таких же энтузиастов, желающих учиться и служить, – причем, хоть на Камчатке, хоть в Африке. Политический хаос в стране оборачивался новыми возможностями и немалой открытостью к реформам, куда входила и свобода для организации и деятельности религиозных школ. Такая ситуация неминуемо порождала оптимизм и веру в светлое будущее евангельских школ всея Украины.

Именно поэтому можно сказать, что образовательная парадигма 1990-х – это идеалистическая и оптимистическая парадигма прорыва. Основное устремление – стройка, созидание, «креатив» в образовании. Основная ценность – наличие (то есть, наличие ресурсов, идей, зданий, программ), а основная деятельность – продуцирование наличия как обеспечения необходимыми миссионерами, служителями, преподавателями, книгами, проектами и др. В 2000-х ситуация стала меняться.

Парадигма 2000-х: поиск количественной стабильности

Постепенное иссякание бурного потока людей, идей и денег привело к краху и переформатированию задорного оптимизма. Образователи 2000-х уже не были такими идеалистами, как их наставники, ведь новое тысячелетие принесло и новые вопросы, и межличностные конфликты в уже “достроенных” ВУЗах, и новые экономические проблемы. Поэтому менеджмент образовательной сферы 2000-х характеризуется критическим, сдержанным оптимизмом, расчетливостью и вниманием к административным аспектам.

Поначалу стройки, производство новых программ и динамичное “шагание” в будущее продолжались. Но уже ко второй половине декады марш явно превратился в аккуратное и медленно переступание “с камешка на камешек”. Проблемы с западным финансированием, изменения в “количестве и качестве” студентов, социальные изменения, интеллектуальные метаморфозы внутри и вне христианства, – все это значительно повлияло на сдвиг парадигм [5].

Конечно, практически все ВУЗы, появившиеся в 1990-х, продолжили свое существование. Более того, к ним еще добавились новые или старые, но только сейчас расцветшие школы – Украинская евангельская теологическая семинария, Евангельская теологическая семинария в Киеве, Украинская баптистская теологическая семинария во Львове, Львовская богословская семинария ХВЕ и др. Появлялись новые программы и специализации (а-ля церковное служение, библеистика, миссиология и т.д.), а максимумом и “потолком” стали уже магистерские программы.

Однако теперь подход к выбору и воплощению идей был иной. Реалистический оптимизм порой был на грани шока (особенно во время кризисов), но более-менее функционировал. Правда, теперь ресурсами стали дорожить гораздо больше, а важными характеристиками лидеров образовательных процессов стали уже не харизматичность или идейность, а расчетливость, коммуникабельность и обеспечение стабильности. Ведь теперь нужно было находить источники помощи, уметь растягивать бюджеты, развивать преподавательский состав и справляться с межличностными конфликтами, которые, как оказалось, существовали даже в христианских коллективах. Соответственно, такая ситуация привела к тому, что важнейшей ценностью стала стабильность как завершение начатого в 1990-х (стройки, проекты, программы) и сохранение устойчивости посреди бурь 2000-х.

В плане собственно образования тенденции были таковы. Модель управления становилась более демократичной ввиду огромного влияния западных выпускников и западных же “гостей”. Принципы построения программ и их осуществления все больше формализировались и оттачивались: вошли в широкий обиход системные требования к написанию работ, системы расчета академической нагрузки, “гонка” за степенями, упорядочивание внутренних “законов” и т.п. Состав преподавателей все более национализировался и диверсифицировался: теперь, кроме американцев и переводчиков, было немало “своих доморощенных” кадров. Кроме простой ретрансляции и перевода информации с других языков и традиций, образование стало медленно предлагать собственные “пересказы” – но не более. То есть, в общих чертах формат образования менялся, улучшался и усложнялся. Это было нечто вроде “тактического развития” – вроде бы небольшого, но качественного и нужного.

В целом, можно сказать, что 2000-е во многом послужили именно укреплению и оформлению систем образования, которые были зачаты и начаты в предыдущем десятилетии. Именно поэтому образовательная парадигма этой декады состояла в стремлении добиться стабильности и обрасти мышцами. Устоять и укрепиться – вот цель ВУЗов и их обитателей. Соответственно, образовательная парадигма 2000-х – это умеренно-оптимистическая парадигма стабильности и тактического развития. Ее основное устремление – законсервировать то, что есть и, по возможности добавить что-то новое.

Но эти же “нулевые” были окрашены в кризисные тона, потому что всего стало меньше – и денег, и энтузиастов, и студентов. Поэтому данная парадигма вращается вокруг такой цели, как количество. Важно сохранить имеющееся количество сотрудников, сохранить такой же хороший бюджет, найти нужно количество абитуриентов, увеличить количество программ, чтобы “добраться” до нужного количества абитуриентов… Простое наличие уже не спасает, потому что все количественно уменьшается. Как говорил герой одного мультфильма: “Малав-ф-фато, понимаешь!” А эта сфокусированность на количестве — порой вынужденная, а порой – нет — не всегда вела к хорошим результатам. Впрочем, постепенная национализация педагогического состава, формализация образовательных механизмов, более сдержанное и разумное использование ресурсов были хорошими достижениями (или уроками) 2000-х.

Парадигма 2010-х: движение к качественному обновлению?

Но кризисы нулевых обнулили многое. Практически все ВУЗы так или иначе не смогли решить задачу стабилизации и обеспечения своего существования достаточным количеством студентов и бюджетом. Некоторые школы “умерли”, другие же влачат жалкое существование. Закрылись или существенно видоизменились многие учебные программы, уволились или ушли “из образовательного бизнеса” многие люди, которых зацепил кризис… В общем, по ряду причин парадигма 2000-х вынуждена была “уйти на покой” в связи с недовыполненностью, а ее идейным вдохновителям приходится теперь либо уходить вместе с ней, либо обновлять/видоизменять свое видение.

На мой взгляд, именно такие термины, как “видение” и “стратегия” стали — и становятся — одними из ключевых понятий нового поколения образовательных преобразований [6]. По той причине, что западных финансовых и человеческих ресурсов становится все меньше, а своих, восточных, не прибавляется, возникает необходимость умелого планирования по работе с этим самыми ресурсами разного рода. Здесь возникает вопрос о действительно стратегическом — долгосрочном и трезвом — планировании, новых ценностях и навыках. Оптимизм, таким образом, преобразуется в более критический реализм, тактические решения оказываются недостаточными и требуют стратегического подхода, стремление к стабильности и развитию замещается стремлением выжить и измениться ради новых возможностей. Поэтому и возникает сейчас очередная парадигма или модель организации образования в украинском евангельском сообществе.

Например многие образователи пришли к выводу, что именно человеческий ресурс является основным. Из-за этого в 2010-х стало популярным такое слово как “нетворкинг” (networking) – создание сетей отношений. Вместо иерархий и просто демократических команд сейчас многие ВУЗы заняты выстраиванием сетей “вокруг” семинарий. Ведь, чтобы нормально функционировать, семинариям нужны человеческие ресурсы. Много человеческих ресурсов. Нужна административная команда, требуется преподавательский состав, спонсоры, “друзья” ВУЗа, фонды, другие ВУЗы-побратимы, разные ассоциации и союзы. Выстраивание сетей и заключение договоров о сотрудничестве, партнерстве, совместных проектах кажется более надежным фундаментом, чем попытка устоять в одиночку. Поэтому-то нетворкинг и “социализация” ВУЗов превращаются в тенденции.

Социализация сопровождается переоценкой акцента на количестве. Некоторые школы сознательно отступают от “статистического пафоса” и, вместо открытия большого количества новых программ, стремятся качественно улучшить уже имеющиеся. А, в рамках проектов по развитию своих же человеческих ресурсов, усиленно способствуют повышению квалификации и качества работы своих сотрудников. Впрочем, и вопрос количества никуда не уходит. Но, по крайней мере, важность качества многие деятели сферы евангельского образования (хоть и не все) наконец-то осознали.

Плюс, продолжается техническое обновление процесса образования: кроме формализации стандартов, теперь все сильнее проявляется медийность и визуализация учебных программ и материалов. Все больше информации выкладывается в сеть, записывается на видео и предоставляет онлайн, а часть работы выполняется в различных видах учебного программного обеспечения. Продолжаются эксперименты с различными дистанционными или онлайн-курсами. Так что технически что-то тоже меняется.

И, пока еще прошло только 5-6 лет с начала третьей декады в жизни евангельского богословского образования в Украине, нельзя со всей уверенностью разглагольствовать о выводах насчет данной парадигмы. Но я все же попытаюсь обобщить представленную мной картину, оговорившись, разумеется, что все это – мое субъективное видение ситуации.

В целом, возникающая парадигма 2010-х – парадигма критического реализма и стратегического мышления. Именно эти два качества двигают вперед паровоз образования на сегодняшний день. А ключевыми вагонами (ценностями) являются нетворкинг (как умение выстраивать большие и надежные сети партнерских отношений), стремление к реальному качеству образовательной продукции и планирование работы в условиях ограниченных ресурсов, четкое видение, включающее небольшие, но конкретные этапы жизни и развития школы. Шансов на успех сейчас больше у тех школ, которые будут лучше реализовывать эти ценности и умело вести вперед описанный выше “локомотив”. Насколько я вижу, такие люди и ВУЗы в Украине есть. Поэтому я искренне желаю им успеха в нашем общем деле образования молодых христиан.

Вместо заключения

Обозначенные мной парадигмы – это попытка отследить и выделить ключевые движущие факторы, ценности и концепции, которые “живут и здравствуют” в сфере евангельского богословского образования. Это все весьма приблизительно, но все же, как мне кажется, не так уж далеко от истины. Самый главный урок, который следует из вышесказанного, заключается в том, что исторические, социальные, культурные, психические, мировоззренческие и духовные изменения требуют изменения мышления, подходов и методов. Всегда и во всем. В частности – в сфере образования.

Мир продолжает меняться. Меняются и парадигмы христианского образования. Вместе со смертью старых парадигм, к сожалению, умирают и некоторые школы. А выживут лишь те ВУЗы, которые смогут соответствовать и вести за собой «поезд изменений». Как писал в одной из статей д-р М.Н.Черенков: «Образование должно не успокаивать и подкреплять наше самомнение и сложившийся порядок, а будить мысль, развивать традицию, формировать и реформировать теологию. Образование должно готовить завтрашний день, прокладывать в него мост. Пока же образование лишь фиксирует прошлое, в лучшем случае, догоняет день сегодняшний».

С этим нельзя не согласится. Без реформаторского мышления, стратегического планирования, ставки на людей и партнерства, без инноваций в подходах и обеспечения качества образовательного продукта у украинского евангельского образования нет будущего. Впрочем, 2010-е еще не закончились. Один Господь знает, что принесет нам их вторая половина…

Примечания

[1] Т.Кун, Структура научных революций. Пер. с англ. И.З.Налетова (М.: АСТ, 2009).

[2] H.Küng, Christianity: Essence, History, and Future. Translated by J.Bowden (New York, NY: Continuum, 1998).

[3] Г.Кюнг, Великие христианские мыслители. Пер. с нем. О.Ю.Бойцовой (С.-Пб.: “Алетейя”, 2000).

[4] Об образовании и образователях 1990-х см. следующие материалы: О.П.Турлак, «Церковь и богословское образование на постсоветском пространстве: что было сделано не так?», Христианский мегаполис (01.01.2011) https://xmegapolis.com/церковь-и-богословское-образование-н/ а также в Форум 20. Двадцать лет религиозной свободы и активной миссии в постсоветском обществе. Итоги, проблемы, перспективы евангельских церквей. Материалы к дискуссиям, ред. М. Черенков (К.: “Дух и литера”, 2011), стр.122-135; М.Неволин, «Двадцать лет свободы: достижения и проблемы», в Форум 20, стр.8-16.

[5] Об образовании и образователях 2000-х см. следующие материалы: В.Гершуненко, «Студентов на богословских факультетах в Украине становится меньше», Новости христианского мира (04.06.2010) http://prochurch.info/index.php/news/more/16795; О.П.Турлак, «Богословское образование на постсоветском пространстве: кризис углубляется?», Христианский мегаполис (09.07.2013) https://xmegapolis.com/богословское-образование-на-постсов/; М.Н.Черенков, «Двадцать лет спустя: о юбилеях христианского образования», Христианский мегаполис (07.09.2012) https://xmegapolis.com/двадцать-лет-спустя-о-юбилеях-христиа/.

[6] Об образовании 2010-х и его перспективах см. следующие материалы: М.Неволин, «Христианское образование на распутье», Христианский мегаполис (04.01.2016) https://xmegapolis.com/христианское-образование-на-распуть/; раздел «Перспективы подготовки служителей» c работами К.Тетерятникова, М.Н.Черенкова и др., посвященный настоящему и будущему евангельского образования, в Традиция подготовки служителей в братстве евангельских христиан-баптистов. История и перспективы (М.: РС ЕХБ, 2013); избранные статьи М.Романюка, М.Н.Черенкова и др. в Форум 20, ред. М.Н.Черенков (Киев: “Дух и литера”, 2011); и, наконец, замечательное, хотя еще не опубликованное исследование С.Пэтти – S.Patty, A View of Theological Education in Central and Eastern Europe. Part 1 (January 2015). A Joint Project of Mission Eurasia and Josiah Venture in partnership with Dialogues in Action.

Материал опубликован с разрешения автора.

© 2016 Р.Ткаченко и “Христианский мегаполис”.

Photo: Pixabay

Примечание: Мнение редакции не всегда совпадает с мнением авторов публикуемых материалов, однако это не препятствует публикации статей, написанных с разных позиций и точек зрения. Редакция не несет ответственности за личную позицию авторов статей, точность и достоверность использованных авторами источников и переписку между авторами материалов и читателями.

При цитировании материалов портала “ХМ” в печатных и электронных СМИ гипер-ссылка на издание обязательна. Для полной перепечатки текста статей необходимо письменное разрешение редколлегии. Несанкционированное размещение полного текста материалов в печатных и электронных СМИ нарушает авторское право. Разрешение на перепечатку материалов “ХМ” можно получить, написав в редакцию по адресу: christianmegapolis@gmail.com.