О нас, нашем времени, переменах и новых возможностях

“Мы сами должны стать теми переменами,
которые мы хотим видеть в мире” (Махатма Ганди).

Уже два десятилетия мы, бывшие граждане Советского Союза, можем наслаждаться свободой. Стены пали, границы открылись. Нам была предоставлена свобода передвижения, общество стало более открытым по отношению к чужим культурам и языкам. Мы стали частью не только одного всемирного информационного, но и экономического пространства, со всеми явными плюсами и угрожающими минусами. Мы, по словам В.Цоя, «ждали лета в старых квартирах», дождались его и устремились в открытый океан.

У нас есть свобода слова, свобода вероисповедания

Когда-то нас учили тому, что наша свобода нам не принадлежит. Она дана нам лишь с одной целью, – вернуть ее снова тем, кто ее, якобы, был готов нам предоставить. Возложить ее на алтарь общества ради равенства и братства. Добровольно. Сегодня это свершилось. Нашу свободу никто не забирает, как плату за то, что мы родились в этой стране. Она в наших руках. Куда же мы пойдем, куда понесем ее, как распорядимся ею?

Вот то, что мы называем свободой сегодня: в наши дни рабочие стали владельцами средств производства: домашних компьютеров, сотовых телефонов, точек доступа в Интернет, облачных баз данных. А нам предоставлена практически неограниченная свобода в реализации нашей веры, проповеди, миссионерстве, христианском образовании.

В этом новом мире не нужно уметь выживать, терпеть, сохранять огонь веры под суровым ветром притеснений. Огонь веры, словно олимпийский факел, сегодня может свободно сиять в Дели, Рейкьявике, Новосибирске и Астане. Не нужно прятать духовные книги, не нужно изучать основы конспирации. Апостол Павел, проходивший огромные, невообразимые расстояния в своих миссионерских путешествиях, в наши дни использовал бы самолет и комфортный автобус, сокращающий потери сил и времени до минимума. Современные типографии напечатали бы btl материалы для его выступления в Ареопаге, а верный секретарь Лука использовал бы для пригласительной рассылки e-mail и Viber.

Средства связи и передвижения сегодня изумляют. Инженеры разрабатывают новые технологии, a о мозге пишут ученые и врачи. Человеческая душа, однако, так же плохо изучена, как и две-три тысячи лет назад. О душе нас по-прежнему информируют поэты и музыканты. Мы знаем, что наш мозг может победить сложный и совершенный компьютер. Однако, успех деятельности, связанной с душой и верой, не зависим даже от интеллектуальных способностей нашего мозга, и уж точно не зависим от самолетов, автобусов и «прочей аппаратуры».

Человеческий мозг, а за ним и душа, должны быть признаны удивительным, сложнейшим и мощнейшим механизмом. Но остается вопрос: как же ими пользоваться? Шпаргалки, которые десятки лет готовил нам советский режим, исчезли в одночасье. Сценарии мученической борьбы за веру исчезли так же быстро. На расстоянии одного поколения от сегодняшнего дня пастор евангельской церкви в СССР мог бояться ареста, сорвись он с места и отправься проповедовать в соседнюю церковь, не предупредив участкового милиционера. Сейчас можно встать рано утром в Москве, заказать такси в аэропорт, и к первому утреннему богослужению быть в церкви в Риге или Тбилиси.

Вопросы передвижения и организации, казавшиеся раньше неразрешимыми и неподъемными, сегодня перестали быть таковыми. Затруднения появились там, где их меньше всего ожидали увидеть: в проповеди, миссионерстве, в попытках идентифицировать себя, как тех, кто несет христианское слово в мире, в котором это больше не запрещено.

Позвольте отвлечься и рассказать совсем недавнюю историю о моем близком друге. В середине 1990-х ему удалось устроиться менеджером в успешную московскую компанию, собирающую и устанавливающую пластиковые окна. Тогда это было востребовано; подобных компаний было немного, а дорогой немецкий профиль, который фирма закупала в Германии, делал ее услуги чуть ли не уникальными. Прошли годы, и мой друг поднялся по карьерной лестнице до должности генерального директора. Изменился он сам, изменилась ситуация на рынке. Окна стали хуже продаваться, конкуренция увеличилась в разы. «Что же происходит?», – спрашивал он старших акционеров. «Ничего! – отвечали те, – Мы продаем лучший продукт. Наш покупатель сам найдет нас. А другие покупатели нам не нужны!» Сила убеждения этих людей была настолько велика, что несколько лет мой друг повторял их слова и следовал их указаниям, подавляя свои сомнения. Так продолжалось, пока однажды он не обнаружил, что компания, которой он управлял, уже не у дел, клиенты выбирают кого угодно, но только не их, покупают низкосортные изделия и даже подделки, но не думают меняться. Те самые акционеры, что долго и красиво говорили «об исключительности нашего положения на рынке», вывели свои капиталы из фирмы, и – по слухам – переехали в Германию, купив там дома и небольшие магазины. Мой друг остался в Москве с пустым складом, вставшим производством и огромными долгами перед клиентами и собственными рабочими.

Вам это ничего не напоминает? Если да, может быть, вы «хотите поговорить об этом»? Может быть, стоит начать с того, чтобы признать все произошедшее, назвать своими словами, как вынужден был сделать мой друг, о котором я рассказал выше, придти к своеобразному катарсису. Не мы одни, десятки отраслей в новой России, выйдя на территорию свободы в 1990-х, оказались неспособными здраво мыслить и распознавать ситуацию, правильно позиционировать себя – успешно или хотя бы достойно: это и российский автопром, и производители бытовой техники, и коллективное сельское хозяйство, и когда-то значимые оборонные направления.

Возьмем метаморфозу, произошедшую в общественном сознании одной из первых: автомобиль, чтобы быть востребованным и конкурентоспособным, должен был, как оказалось, из груды металла, вышедшей из под ключа немого рабочего на конвеере, превратиться в интеллектуальную задачу. Эта задача, при грамотном ее решении, обеспечивала быструю разработку и производство технологических улучшений, надежное послепродажное обслуживание, эффективный обмен информацией с многочисленными поставщиками и покупателям, то, что называют – обратная связь. Железка «Жигули» перестала быть единственным и желанным призом, ценными стали неосязаемые вещи: дизайн, гарантии, уровень безопасности и т. п.

Кроме того, выяснилось, что другие страны, производящие автомобили, десятилетиями формировали их стоимость, исходя из 70% затрат на нематериальную часть машины. Т.е., потогонный труд в каменных джунглях Детройта или Осаки оказался не таким уж потогонным и изнуряющим, как его рисовали советские партийные идеологи, – большая часть работы, оказывается, производилась людьми, ломающими свои головы, а не спины. Людьми, беспокоившимися о потребителе, его комфорте, бюджете, спокойствии и здоровье. Хуже ли стали наши люди из-за того, что у них появился выбор? Конечно, нет. Перегоняемые в Россию иномарки были надежнее и комфортнее, за руль таких машин все чаще садились женщины.

На протяжении жизни трех поколений мы находились в том интеллектуальном и творческом пространстве, в котором самой убедительной демонстрацией «гибкости» и роста были колонны танков и ракетных установок, из года в год проходящих перед мавзолеем Ленина. Так, может быть, пусть и с опозданием, пусть и с приличествующим ситуации стыдом, пора признать, проговорить для себя и своего ближнего: предоставленная нам свобода слишком многих застала врасплох. Причем, успешный инженер и изворотливый партийный функционер оказались в той же ситуации, что и евангельский пастор, ломающий голову над темой воскресной проповеди неделю спустя после августовского путча 1991-го. И тот, и другой, и третий, – если бы у них были глаза и совесть, – в какой-то момент разочаровались бы в выслуге лет и прошлых победах, и узнали, что «ничего не знают». Сотрясайте воздух, предавайте анафеме строй или маловерных, – все будет впустую, если вы столкнулись с кем-то, кто честнее и ближе к сердцу принял все произошедшие в стране перемены, и больше думал над истиной природой проблемы, которую теперь и вы вынуждены признать.

Ракеты и танки не помогли. Даже коммунисты не смогли реализовать опыт прожитых 70 лет, они просто бросали его, как обесценившиеся партийные карьеры, и бежали – кто-то буквально, кто-то, перемещая наворованные активы и банковские счета, – в Европу или США. Самыми востребованными и актуальными в новом пространстве свободы оказались слова и продукты, сказанные и сделанные с душой, неподдельной заботой и надеждой – песни Бориса Гребенщикова, фильмы Тенгиза Абуладзе, программа «Взгляд» с Владом Листьевым.

Три революции

В 1455 году произошло важнейшее событие, значение которого невозможно переоценить: изобретенный Гутенбергом печатный станок сделал информацию доступнее, чем когда бы то ни было. В новое, расширенное информационное поле попали научные трактаты и романы, Библия и труды алхимиков, все в равной степени. Когда через сотни лет в нашу жизнь вторглись радио и телевидение, произошла вторая глобальная перемена. Россияне любят повторять, что в последние три десятка лет мы пережили три революции… Но заметили ли мы самую главную? Сегодня мы имеем доступ не к каким-то там нескольким десяткам телевизионных каналов, а к миллионам Интернет-сайтов. Наши дети учат английский, читая в Интернете пять книг одновременно, и повторяют реплики Джеймса Бонда из фильмов с английскими титрами. Не лежит душа к английскому? У моей племянницы точно не лежит, она учит японский, сама, через Интернет и сетевое сообщество любителей японского языка. В свои 12 она уже неплохо говорит и читает. Родители ей не помощники, они даже английский в советской школе не смогли выучить.

Знание – это новое ристалище для отдельных людей, компаний и стран. Но это и новое поле брани духовной: в Интернете вы найдете тысячу помощников и тысячу соблазнов, пустых или разрушительных игр или советов. Но… хватит жаловаться, чего же мы ждали? Что весь мир остановится на перекрестке, так же как когда-то в 1990-х остановились мы, и будет стоять точно так же как и мы, – так же растерянно, ожидая кого-то, кто возьмет нас за руку и на свой страх и риск поведет в будущее?

Стремительный рост www делает доступным все для всех. Не только СССР десятилетия подряд предлагал всему миру законсервированный «развитой социализм», держитесь скромнее, не мы одни пытались продать просроченные продукты. В 1950-70-х годах XX века крупнейшие американские и европейские рынки развивали и экспортировали свои, устаревшие и закоксовавшиеся идеи и продукты. Южноафриканская DeBeers за четыре десятилетия не поменяла ни методов разработки, ни маркетинговой программы. У них, что называется, «все было», а значит не было необходимости что-то менять. Американский Xerox в течение почти 30 лет пользовался одними и теми же конкурентными преимуществами, не вкладываясь в разработку новых продуктов. Просто их модели копировальных машин завоевывали новые рынки мира быстро и уверенно, – в отличие от советской модели коммунизма. На что же нам жаловаться?

Тем более, что даже у советских идеологов были верные ученики и дистрибьюторы их главного продукта. В одном из своих обращений к народу Кубы Фидель Кастро сообщил, что они переживают «период especial». Команданте пообещал, что нормальная жизнь на Кубе начнется уже скоро. Но для этого всему народу надо быть спокойным и ждать, и еще раз ждать. Победа уже достигнута, ее плоды скоро созреют. Вот уже 60 лет бедные кубинцы ждут этих плодов.

Однако, в реальном мире, частью которого мы стали, никто уже не верит в то, что говорят Кастро или Ким Чен Ын. Они продолжают называть себя революционерами, но сегодня любой подросток, играющий за компьютером, не поднял бы головы, услышав их невразумительные обещания. За окнами не стреляют, но революция, равно как и эволюция, происходит прямо сейчас, ежедневно и ежечасно. Объяснений, почему стоит остановиться и выдавать бездействие за глубокомыслие, – больше не существует.

Сегодня знание, любая новость и любая новинка мгновенно распространяется по всему миру. Бизнес-школы и университеты ведут пропаганду новых знаний точно так же, как и большие компании, конкурируя друг с другом. Появились программы, которые предлагают не специальные курсы в медицине или инженерном искусстве, а специальные знания в области doing and administrating business. Нет больше «Лиги плюща», нет больше закрытого круга. Хочешь учиться – учись. В 1960-е американские бизнес-школы выпускали пару тысяч студентов с MBA в год, и никто толком не понимал, что это такое. Сегодня каждый год выпускают 20 тысяч. В России еще десять лет назад желающий получить MBA должен был найти такую программу в Британии, Германии или США, и пройти ее дистанционно, сдавая экзамены он-лайн. Сегодня в Москве и Санкт-Петербурге открыты десятки аккредитованных государственных очных программ с соответствующими требованиями и предметами.

В записной книжке моего отца – около 20 телефонов родственников и бывших коллег. Он не знает английский язык, он не знает, что такое IELTS и почему этот экзамен нужно пересдавать (чтобы его результаты считались действительными) раз в два года. В 1950-60-х управленцу достаточно было запомнить в среднем 30-40 имен сослуживцев и контрагентов за всю его карьеру. Сегодня менеджеру приходиться запоминать 30 новых имен в неделю, а иногда и в день.

В Дублине и Москве, Нью-Хейвене и Сиднее все, кто хотят приобщиться к знаниям, говорят на одном языке и, перебивая друг друга, обсуждают теории «ресурсного проклятия» и «интеллектуального капитала». Специалисты IT, программисты и разработчики программного обеспечения в Новом Орлеане и Хельсинки, Новосибирске и Бангалоре работают над частями одного и того же кода, продвигая проекты, которые смотрят в завтрашний день, а не во вчерашний.

Этот уровень интернационализации затрагивает не только образование и сферу IT. Для хорватского народного хора, равно как и для Андреа Бочелли, нет больше «своей» сцены, а есть YouTube. “Фольксваген” – народный автомобиль, но речь больше не идет лишь о немецком народе. Viber и Skype, им нет никакого дела до государственных границ.

“Над всей землей – один ветер!” (А.Башлачев)

Упомянем Индию. В наши дни в Бангалоре, ставшем второй «Силиконовой долиной», работают более 200 тысяч специалистов в области IT. А вы знаете, сколько христиан сегодня в Индии? Их число, согласно переписи 2001 года, составляет более 24 миллионов (по данным Open Doors, число христиан в стране около 70 миллионов). По данным «Энциклопедии религий» Дж. Г. Мелтона, в 2010 году в Индии насчитывалось 21 миллионов традиционных протестантов и около 15 миллионов верующих независимых церквей протестантского толка. «Операция мир» в том же 2010 году насчитала в Индии 43 миллионов традиционных протестантов и верующих независимых церквей.

Это на тот случай, если вы до сих пор представляете Индию страной рабовладельческого британского колониализма, межкастовых войн и тотальной нищеты. «Миллионер из подворотни» – трогательный фильм, но есть искусство, и есть жизнь. В Индии на сегодняшний день у 200 миллионов человек уровень жизни сопоставим с таковым в Европе (по показателям покупательской способности).

Китайские автомобили появились на мировом рынке буквально несколько лет назад, но уже пятнадцать лет назад на рынке появились китайские комплектующие и узлы для европейских и американских автомобилей. Отлично, свой конкурентоспособный автопром там уже появился, а появляются ли, хоть иногда, в еще вчера «красном» Китае – христиане? По разным оценкам, число христиан в Китае на сегодняшний день составляет от 100 до 130 миллионов человек. Из них около 60 миллионов – по самым заниженным оценкам – протестанты.

А ведь и нам, и китайцам есть что вспомнить из недавнего прошлого. Библия печаталась в СССР эксклюзивными тиражами и стоила в среднем около 50% от месячной зарплаты советского инженера. Кого сейчас поразишь или растрогаешь этим фактом? Расскажите это американцу, он ответит: «Не понимаю, почему так дорого? Но если это действительно так, может быть, хотите купить у нас, в США, и отправить в Россию?» (в 1998 году в США мне именно так и говорили, получается – с опозданием). Расскажите это китайцу, не заинтересуется и он, ответив: «Да, я знаю, а в чем новость? У нас было хуже…»

Вопрос не в том, что было, а в том, что будет

Производители автомобилей, будь-то Ford или Hyndai, KIA или Peugeot, прекрасно понимают, кто какой технологией владеет. Они знают, кто какие машины делает. Они покупают машины конкурентов и изучают их, смотрят, разбирают каждый узел. Им не стыдно учиться, потому что иначе – никак. Фактически, они учатся друг у друга. Это не блажь, это необходимость. Только так можно работать сегодня, только так можно быть востребованным, оцененным, уважаемым.

Новое поле мысли для христиан – это не философия обособленности, а – точно так же, как в современном образовании и бизнесе – идеи и инновации, перенимаемые друг от друга. Нет, не в издании Библий, пусть этим по-прежнему занимаются типографы, специалисты по печатным станкам и наборщики шрифта (Забавно, но мы, современные российские «люди Книги», никакого отношения ведь к ее созданию и даже переводу на русский язык не имеем, с чего это мы решили, что мы являемся хранителями какого-то особого знания?). Пора вспомнить, что написали эти тексты в так называемой Иудее, Греции и в Риме, а читают их в Перу и Канаде, Индии и Исландии, Германии и Китае. И, как мы уже выяснили, в Китае на данный момент их читает группа, примерно соизмеримая с народонаселением всей нашей страны. Наш дом – Земля, маленькая планета, которую даже старомодный английский джентльмен Филиас Фогг (герой романа Жюля Верна «Вокруг света за 80 дней») умудрился обогнуть всего за 80 дней. Лучшее достижение христианской церкви каждой страны сегодня, – не обособленность от мира, а ее рост в мир. Благодарное признание того, что «много ей было дано, а значит много и спросится». Похоже, китайцы и индусы это поняли. Вероятно, они считают себя достаточно «молодыми» и ясноголовыми, чтобы учиться. Неужели наш возраст так велик, что мы потеряли эту способность?

Необходимо пересмотреть наши взгляды на то, что представляет ценность для нас, а что – нет

То, что помогало церкви выстоять в годы советской власти, требовало совсем немного знаний и огромного терпения и твердости. Новые стратегии развития и роста требуют значительного интеллектуального вклада, исследовательского интереса, способности к обучению, открытости к новизне, и очень мало терпения… наоборот, они ждут самых «нетерпеливых».

В новой реальности люди выбирают, и выбирают из большего количества предложений. Нравится нам это или нет. Кто-то сознательно сокращает свой рацион питания и блюдет эти ограничения жестче и последовательнее, чем иной верующий, соблюдающий религиозный пост, – и все для того, чтобы купить себе новый спортивный велосипед или оплатить тур в Испанию. Главное, он может твердо объяснить, для чего он это делает. В отличие от некоторых христиан. С таким человеком сложно говорить, сложнее, чем нам хотелось бы. «Идеальный» кандидат для привычного нам образа евангелизации – растерянный, усталый человек, обладающий значительным запасом свободного времени, чтобы нас слушать. Сегодня, если человек выглядит усталым, – скорее всего он только что вышел из фитнес-клуба. Давайте поговорим с ним. Узнаем, чего он хочет на самом деле. Что его беспокоит. К чему он стремится.

Давайте примерим слово “усталые” к самим себе, – увы, иногда мне кажется, что именно так мы чаще всего и выглядим. А ведь обещали делать что-то новое, интересное.

Сегодняшний день дает нам власть

Нет инструкций и подсказок, но есть больше власти: «Я сказал: вы боги» (Иоан.10:34). Теперь нам принадлежит основное богатство общества – наша свобода. Мы можем выбирать. Но свобода – это не то, что просто вручают. Свободу принимают и несут, как великую ответственность. Ответственность за использование своего разума, своего времени, своей жизни.

Вы знаете, как появилась фаст-фуд сеть Rostik’s? Ее основатель, Ростислав Ордовский-Танаевский приехал в Москву в середине 1980-х. По его собственному признанию, его поразило вот что: находясь в центре города в обеденное время, он с деловыми партнерами не мог найти место, где можно было бы пообедать и обсудить дела. Два или три раза впереди маячили двери ресторанов, но на одной было написано «закрыто», а на другой висела табличка «учет».

Следующие несколько лет Танаевский посвятил поиску инвесторов и партнеров в Европе и США. Около двух лет заняли переговоры с сетью Burger King, аналитики которой пытались оценить перспективы рынка фаст-фуд в СССР. Их заключение было безрадостным: никаких перспектив. Танаевский в это просто не мог поверить. Для него было очевидно, что теоретические выкладки американских финансовых гениев не соответствуют тому, что видели его собственные глаза. Но что же делать? Взяв за образец сеть KFC, Ростик (только для друзей), создал свои оригинальные рецепты и открыл – сначала в Москве, а впоследствии на всей территории России, в Польше, Венгрии и Испании, свою собственную сеть Rostik’s.

Чему нас учит эта история? Значительное количество опытных людей «проанализировали» ситуацию и вынесли резюме, абсолютно не соответствующее действительности. «Косность» рынка отражала лишь их собственную косность, робость и недальновидность. Создателю крупнейшей сети фаст-фуд на пространстве бывшего СССР и в Европе помогло то, что он просто подошел к тем людям, которым хотел помочь, поговорил с ними, пожил среди них.

Любопытную историю упоминает в своих лекциях профессор бизнес-академии Стокгольма К.Нордстрем. Американская компания TacoBell когда-то предложила рынку фаст-фуд свою концепцию – «техасско-мексиканскую». Первые десять лет своей работы совет директоров TacoBell твердо придерживался стратегии, согласно которой успех деятельности компании был напрямую связан с долей рынка, которую она займет. Прирост рыночной доли при этом был достаточно скудным. Радикально пересмотрев свои убеждения в начале 1980-х, руководители компании пришли к выводу, что их задача – быть нужным людям, а значит им лучше думать о том, как занять большую “долю желудка”, а не большую долю рынка. В течение следующих 5 лет объем продаж удвоился. На мой взгляд, этот пример говорит еще и о том, что действовать правильно – не всегда означает действовать только быстро и настойчиво. Попробуйте управлять поездом, не зная, как, но разогнавшись в два раза быстрее, чем допустимо!

“Сегодня мы можем быть уверены: самые важные умения и ответы завтрашнего дня не опираются на умения и ответы дня вчерашнего” (К.Нордстрем).

Инновационность нового курса, выбранного TacoBell, заключалась в отказе от традиционного взгляда на бизнес-процессы и открытости к урокам непосредственного опыта. Легко ли сделать подобный шаг? Разумеется, нет. Это как признать, что ты не очень красивый или не очень умный. Но это стоит затраченных усилий. Давайте спросим себя, насколько инновационны сегодня мы… в обучении, стратегии, организации?

Говоря об обучении, упомянем лишь вкратце о высшем богословском образовании, – сама тема гораздо шире. Эксперимент с этим самым высшим образованием в России я бы назвал чрезвычайно поучительным. Об этом уже достаточно сказано, и в словах порой слышится горечь, кроме всего прочего. Но, давайте применим теорию к практике: не будем хмуриться, снова переживая вчерашний день, а подумаем, к каким выводам, а главное – переменам – нас это подталкивает.

Было ли высшее богословское образование в России несвоевременным? Нет, и еще раз нет! Было ли оно невостребованным? Да, его не хватало, как воздуха! Невостребованными оказались сами богословы, но не в этом ли и заключается главный урок? Преподававшие у нас американские, европейские и российские преподаватели обучали нас всем соответствующим специализации предметам, вот только про такой «предмет», как организация и стратегия нашей дальнейшей жизни в России – забыли. Можно было бы сравнить эту ситуацию с тем, как если бы в педагогическом ВУЗе давали все необходимые курсы по основному предмету, но никогда не обучали бы основам самой педагогики. Причем, на основании материала той страны с той социальной, образовательной и правовой системой, в которой этот ВУЗ работает.

Нелепо упрекать в случившемся американских профессоров, прилетавших в Россию на месяц или два. А то, что программа обучения на 90% копировала американский Master of Divinity (магистр богословия), во многом помогает понять ее неадекватность нашим реалиям: в США подобное обучение проходит будущий профессионал, четко представляющий, что он будет делать после, где, с кем, на каких условиях. Вопрос же нашего профессионального обустройства не поднимался и не обсуждался на протяжении четырех лет обучения вообще, как если бы его не существовало. А не должен ли был именно он «прорабатываться» и изучаться значительную часть времени, как еще один учебный курс – не менее важный, чем остальные? Ни в семинарии ЕХБ в Москве, ни в Одесской богословской семинарии в 1990-е не было прецедентов обсуждения создания нашей собственной отечественной, оригинальной учебной программы, которая включала бы в себя обучение лидерству, стратегии, менеджменту, и если угодно – «выживанию», такой программы, которая не вырывала бы выпускника христианского вуза из жизни и ее реалий, а утверждала бы в них, встраивала.

Ни мы сами, ни те, кто отвечал за создание первых учебных программ, не дополнили их еще одним, чрезвычайно важным, – вообще-то, обязательным – шагом… Не предпринималось никаких попыток создания сообщества, группы alumni association – выпускников, ответственных перед собой и перед новыми студентами – будущими выпускниками – за объективную и правдивую информацию о последующей профессиональной адаптации (или ее отсутствии), формирование «пула» обобщенного опыта и информационного поля, создание «черного» и «белого» списков работодателей и т.п. Наш уникальный опыт, наши мучения и наши победы, – все это растворилось в пустоте, оставшись, в лучшем случае, достоянием наших близких.

Выражаясь современным языком, нам продали продукт без обязательств постпродажного сопровождения. Нет нашей вины в том, что мы его купили. Ведь продукт был дефицитным. Вина в том, что мы купили его, не запросив гарантийный талон.

Хорошо, теперь поставим следующий вопрос: нужно ли развивать систему христианского образования в России, причем на всех уровнях, сегодня и сейчас? Конечно, да! Есть хоть кто-то, кто – находясь в трезвом уме и здравой памяти – в этом сомневается? И если в новых христианских школах еще не сформированы программы, не «отстающие по развитию» от передовых менеджмент- и бизнес-программ, самое время начать их формировать. Лучше поздно, чем никогда. В семинариях и христианских школах должны появиться экспериментальные курсы и предметы: «семинарский MBA», «богословский менеджмент», «политология христианина». Вы скажете, странно звучит? “Назови хоть горшком, только в печь не ставь”.

Выше было сказано о том, что эти программы должны учитывать российский опыт. Но, кроме этого, они должны учитывать опыт христиан во всем мире. Каждая христианская школа должна выбрать себе партнеров в США, Канаде, Европе, и серьезно с ними взаимодействовать. Стоп, стоп… А почему в США? Может быть, в Китае или Индии. Что может быть прекраснее, чем учиться у того, кто лучше? Спортсмены изучают технику своих лучших соперников. Инженеры учатся, разбирая машины той компании, что только что поразила рынок очередным ноу-хау. Без такого взаимодействия, такого обучения – невозможен реальный рост.

Нам нужны чужие головы, сердца и души. Вавилонская башня смешала не только языки, но и мышления – самый плохой проводник команды. Вокруг сотни примеров того, что многие люди и организации не ищут и не берегут знания, воображая себя «надмирными». Но это тщеславное отношение к жизни и миру должно быть изменено.

Талант и многообразие – лучшая инъекция от ханжества. Новаторство – результат столкновения взглядов. Увеличение многообразия – свежая кровь, необходимая любому организму для жизни. Один из самых известных бизнес-тренеров мира, астрофизик и консультант NASA Чарльз Пеллерин описывает в своей книге [1] профессиональную задачу, с которой он и его команда однажды столкнулись. Тревожная статистика авиакатастроф, происходящих с пассажирскими самолетами авиакомпаний Южной Кореи, заставила консорциум авиаторов запросить помощь у специалистов по кризисным ситуациям. Показатели Ю.Кореи превышали среднее по всем странам мира число катастроф на 17%. Был организован своеобразный кризисный центр, определены направления экспертизы. Проверяли технику, инженеров, обслуживающий персонал. Без результата. Так продолжалось до тех пор, пока эксперты не начали проверять самих пилотов. Очень быстро выяснилось, что первый пилот корейского экипажа – благодаря особенностям корейского менталитета, связанным с чинопочитанием – обладает непререкаемым авторитетом в пилотской кабине. Его приказы не обсуждаются, а ошибки игнорируются. Второй пилот и другие члены экипажа в данной иерархии находятся на низшей ступени и не могут критиковать первого или даже непочтительно отзываться о его действиях, что и приводило к роковым последствиям. Тренеры NASA разработали обучающие и адаптационные мероприятия, включающие оригинальные тренинги и упражнения в смешанных коллективах. Проблема была решена.

Сегодня многие ученые называют принцип, положенный в основу этого решения, законом необходимого разнообразия. На практике это означает, что принципы успешности компании или группы – тем или иным образом должны быть отражены в ее структуре. А тормозящие развитие или даже губительные «тромбы», «пороки» системы, – как вы видите их на примере других компаний или сообществ, – в своей собственной среде необходимо исключать.

“Умный человек – тот, кто учится на чужих ошибках. Гений – тот, кто действительно на них учится” (Ирина Хакамада).

Когда-то Дионисий Ареопагит выдвинул и развил концепцию иерархии. Дионисий заявлял, что Небесное Царство организовано как лестница, состоящая из девяти ступеней. Сама идея базируется на трех постулатах: (1) среда стабильна, (2) процессы предсказуемы, (3) размер и порядок действий неизменны. Человек – или ангел – знает, где он, что нужно делать, и что произойдет завтра – и так каждый день и каждую минуту. До тех пор, пока эти постулаты верны, нет никакого смысла в переменах. Хочется верить, однако, что те, кто читает эти строки, видят современную жизнь куда более комплексным и динамичным феноменом, а значит – готовы двигаться дальше.

Поскольку иерархия подразумевает, что источник конкурентного преимущества постоянен и неизменен, то задачей любого подобным образом организованного сообщества становится поиск либо формирование такой среды, которая позволит как можно дольше эксплуатировать имеющиеся знания и опыт, не меняясь. Но меняться необходимо. Структура христианской общины должная поддерживать обучение и инновации. В сущности, христианская община появилась, как результат этих двух процессов.

Христос, объединив вокруг Себя группу учеников, фактически предлагал им обучение и инновации. Сегодня Его учительский метод назвали бы применением интеллектуальных игр и кейсов (cases). Полная противоположность формальному прочтению заповеди. Кейс подразумевает включение креативного мышления с целью получать прогнозируемую реакцию в непрогнозируемой ситуации – сейчас и в дальнейшем. Правила подразумевают точное их исполнение вне зависимости от контекста и времени. Но что, если контекст, – вся человеческая жизнь?

В действительности, любое сообщество, и сообщество верующих в том числе, имеет три пересекающихся системы: (1) систему должностей, (2) систему процессов и (3) систему профессий. Должностная структура – это номер вашего босса в памяти вашего телефона. Как видите – совсем просто. Система профессий – это вы и окружающие вас люди, их знания и навыки, их социальный статус, и, наконец, система процессов – это отображение того, что происходит вокруг. Тест на реальность. Любой человек в сообществе может быть включен в каждую из вышеперечисленных структур, но по-разному. Должностная структура больше всего похожа на иерархию Дионисия Ареопагита. Профессиональная структура – самая беспорядочная и уязвимая, если можно так выразиться. В христианской общине мастерски работающий шеф-повар немножко (а иногда и много) завидует плохому проповеднику, а молодой богобоязненный дьякон – седовласому прихожанину, владеющему автосалоном. Эта структура не может регулироваться формальными и юридическими отношениями. Именно здесь, равно как и в системе процессов, обучающая составляющая христианской общины помогает людям понять друг друга и идти вместе, что называется – в ногу.

Исторической ошибкой социализма, коммунизма, – какими мы их видели в СССР – было отдавать все внимание лишь должностной структуре. Подразумевалось, что высшее руководство управляет этой структурой, контролирует все самые важные процессы и проекты. Высшие функционеры выглядели и обсуждались примерно так же, как сейчас – звезды Голливуда. Что-то «марсовское» находили даже в самых нехаризматичных и убогих из них. Про Л.И.Брежнева, например, говорили, что он – хороший охотник.

Сегодня, сейчас, когда рабская мания обсуждать за столом лидера страны или партийного босса отпустила нас, нам нужно больше думать и говорить о профессиональной системе и системе процессов. Христианскому сообществу нужны сильные «руководители проектов», люди с открытым умом и нефиктивными знаниями. При этом, разумеется, ни в чем нельзя “загордиться”. То, что ты знаешь сегодня и считаешь своей победой, вчера в Пекине или позавчера в Калькутте уже обсуждали твои братья по вере.

Итак, что вы собираетесь делать завтра? Едете учиться? Уже забронировали билет? Хорошо, когда мы в пути или готовимся к нему. Если однажды мы скажем, что нам достаточно «инъекции» обучения, сделанной 20 лет назад, пожалуй, это будет означать, что мы предаем или обманываем самих себя. Но, конечно, учеба – не самоцель. Учеба – способ не отстать, когда другие едут, плывут, летят вперед. Цель – не остаться в прошлом. Остаться в прошлом, значит – остаться одному.

Вы скажете, что все эти проекты, эти школы, «христианские МBA», международные связи, – все это потребует денег. Мол, хорошо рассуждать об этом, но как это возможно осуществить? А вы уже пробовали? Тот, кто стремится к чему-то – ищет способы, тот, кто бездействует – ищет причины. На конкретное дело финансы всегда найдутся. Это не мантра, это психологическая данность. Факт. Деньги не находятся только на неконкретные, неописанные, неявные проекты. Вы уже просили у тех, у кого они есть? А как описали проект, под который ищете финансирование? Никак или «как-то»? «Поможите пожалуйста, сами-то мы не местные…»

На своих тренингах я часто начинаю общение с простой разминки. Я предлагаю аудитории простое упражнение: попрыгать на одной ноге пол минуты. Но перед этим прошу каждого участника написать на клочке бумаги максимальное число подскоков, которое, по его мнению, он за эти пол минуты сможет осуществить. Когда упражнение заканчивается, я прошу каждого прочитать написанное. Неизменно участники произносят: «десять раз», «семь раз» «пятнадцать раз». На самом деле за пол минуты каждый успевает сделать от пятидесяти до семидесяти подскоков. Поставленный перед новой задачей, человеческий разум подсознательно страхует себя от поражения, давая заниженную оценку своим и чужим перспективам. Играет роль и присутствие других участников, страх «провалить» задание перед другими. В этом и заключается феномен прозрачности – к ощущению открытости в группе приходят именно так: через совместное действие. С первых же секунд упражнения, преодолев неловкость и уже поняв, что будет дальше, люди начинают улыбаться друг другу, смеяться, кто-то, уловив урок происходящего, – начинает соревнование с соседом и показывает еще более высокий результат

Далее, нам нужна смелость и соответствующие усилия, чтобы развить ее до открытости миру, открытости в мире. Есть в этом и чисто практическая сторона: никогда группа, в том числе группа христиан, – не будет самодостаточной, не будет вещью в себе. Знания и ресурсы распределены по всему миру, они там, где их просят, где их ищут, где их добиваются. Не верите? Вспомните, что священные книги Библии писались более тысячи лет на территории десятка государств, а теперь собраны вместе и дополняют друг друга.

Только сообщество предоставит помощь, совет и братскую молитву, когда вам понадобится и то, и другое, и третье.

Лучшую динамику роста и развития завтра будут демонстрировать не отдельные церкви, а их союзы и цепочки, «пирамиды» веры. Понимание этого придет само собой: изоляция непродуктивна, а современные средства связи, коммуникации и транспорта помогут преодолеть последние психологические барьеры на пути к интеграции. Уже сейчас, прямо сейчас, сегодня, я могу войти в Skype, набрать «моя группа» и говорить одновременно с Канадой, Читой и Новой Зеландией. Иерархию заменит информация, эта замена происходит прямо сейчас. Сколько церквей сейчас заинтересованы не только в количестве своих прихожан и своем росте, но и в росте, который наблюдается у «соседа», например, в Китае? Если таких церквей мало, то почему? Неужели не интересно? Как может быть не интересен христианин – христианину? Одна церковь – другой церкви? Энтузиазм, знания, «человеческий капитал», инновационность – все это передается от человека человеку там, где есть связь и синергия.

Государства сегодня лишились своих границ, – в привычном нам значении этого слова. Границы остались только в нашем сознании. Вдохновение, мысль, действие – должны распространяться в новом, открытом пространстве свободы. Каждую минуту, каждую секунду Бог предлагает нам новые возможности. Интернет, Skype, деньги – лишь средства. Давайте помнить, ради чего нам дано все это.

Великие деяния и победы в XIX и XX веках опирались на владение статичными ресурсами и на их эксплуатацию. Отдельные тираны и целые правительства навязывали людям свою волю, убеждая их в ограниченности ресурсов своей страны и уговаривая посягнуть на ресурсы соседа. Беспокоиться о ресурсах, скрывать найденное, копить, прятать сухари под подушку – с тех самых пор – у нас в крови. Мы точно знаем, что делать с любой счастливой находкой, с любым везением – спрятать и хранить, поменьше показывая соседу. Когда нас вежливо окликают, мы говорим: «Да, это наша синица! И получше вашего журавля!»

Сегодня важнее и выгоднее раздавать, чем копить. Общаться с соседом, вместо того, чтобы прятаться от него. Мы привыкли к двум вещам: терпеть и поучать. Пора привыкать смотреть и слушать, созидать и творить. Пройти новым путем, повернуть на непривычную дорогу – это выход из зоны комфорта, но именно так «открывают Америку»: так были открыты электричество, пенициллин. Любой, даже самый безобидный эксперимент – рискован, потому что может получиться, а может и нет. Смелее! Совсем недавно я видел человека, который жаловался, что заработал лишь несколько тысяч долларов за год. Я ответил ему, что это на несколько тысяч долларов больше, чем заработал Винсент Ван Гог за всю свою жизнь. О дереве судят по плодам, и о великом художнике можно без преувеличения сказать, что он одарил своей щедростью и согрел своим талантом целый мир. А что подарит миру тот, кто переживает только за свою «кубышку»?

Итак, перед нами, впереди – новое время, новая земля. Не terra firma, но terra incognita. Вперед, и да благословит нас Бог!

Примечания

[1] C.J.Pellerin, How NASA Builds Teams (John Wiley & Sons, 2008).

Материал опубликован с разрешения автора.

© 2016. Все права сохранены. И.Маринич и “Христианский мегаполис”.

Фото: Pixabay

Примечание: Мнение редакции не всегда совпадает с мнением авторов публикуемых материалов, однако это не препятствует публикации статей, написанных с разных позиций и точек зрения. Редакция не несет ответственности за личную позицию авторов статей, точность и достоверность использованных авторами источников и переписку между авторами материалов и читателями.

При цитировании материалов портала “ХМ” в печатных и электронных СМИ гипер-ссылка на издание обязательна. Для полной перепечатки текста статей необходимо письменное разрешение редколлегии. Несанкционированное размещение полного текста материалов в печатных и электронных СМИ нарушает авторское право. Разрешение на перепечатку материалов “ХМ” можно получить, написав в редакцию по адресу: christianmegapolis@gmail.com.