“Наш подход — абсолютный авторитет Писания”

От редакции: Представляем вашему вниманию интервью редактора “ХМ” с пастором Библейской церкви “Слово благодати” (Battle Ground, Washington, США) Алексеем Коломийцевым.

Ред.: Алексей, благодарю вас за согласие дать интервью нашему журналу. Расскажите пожалуйста о себе, семье и вашем пути к Богу. Что повлияло на Ваше решение посвятить жизнь активному служению Христу?

А.Коломийцев: Я родился в семье пастора, служителя Совета церквей ЕХБ. Мои родители были не только глубоко верующими, но и посвященными Богу людьми. От них я и научился ценить жизнь тем, насколько она отдана Богу. Отец дорожил верностью Богу больше, чем своей свободой. Он провел в заключении три года. Мама также была посвящена церкви, неся служение регента хора. Вера моих родителей была настолько влиятельной, что ее было достаточно для того, чтобы я, мои братья и сестра выстояли перед прессингом атеизма. Когда мне исполнилось 14 лет, во мне родилась моя собственная вера, а с ней и посвящение Богу в жизни и служении.

Ред.: Где вы обучались и какое влияние на вас оказало богословское образование? Вы и ваше служение часто отождествляются с служением калифорнийского пастора Джона Мак-Артура. Как д-р Мак-Артур повлиял на вас?

А.Коломийцев: Самым большим моим учителем была жизнь и служение рядом с верными Богу людьми, а также хорошие книги, написанные теми, с кем не было возможности быть рядом. Именно так формировались мое мировоззрение, характер и подходы к служению. Джон Мак-Артур действительно был одним из служителей, которые повлияли на мое развитие. Я встретился с ним во время моей учебы в Southeastern Bible College в Бирмингеме (штат Алабама). К тому времени я уже был достаточно взрослым, принимал участие в миссионерском служении в республике Коми, а также в основании новой церкви на юге России. Учеба в колледже в США несколько разочаровала меня; я так и не смог найти там ответов, ради которых решил учиться.

На том этапе моей жизни, мне нужно было более ясное осмысление основания моего служения. С приходом свободы проповеди Евангелия, я, как и многие другие служители, соприкоснулись с множеством различных систем и методов служения, неведомых нам ранее. После того, как много было перепробовано, я обнаружил, что методы не являются «золотым ключиком» к обращению душ. Это привело меня к поискам и переосмыслению того, что я делал. Встреча с д-ром Джоном Мак-Артуром открыла мне новую перспективу на две ключевые истины, роль которых чрезвычайно важна в служении Богу. Первая — абсолютная авторитетность и сила Писания. Вторая — центральное место церкви в служении. Понимание этих фундаментальных истин и определило в огромной степени мою дальнейшую жизнь и служение. Это привело меня в Master’s Seminary, где я посвятил несколько лет тому, чтобы научиться серьезному исследованию текста Писания, и экспозиционной (изъяснительной) проповеди.

Ред.: Как вы думаете, есть ли богословски образованным христианам место в бывшем СССР, или все-таки для них больше пространства и свободы в странах Запада? Не сидят ли некоторые выпускники богословских ВУЗов без дела в славянских общинах США?

А.Коломийцев: На мой взгляд, богословское образование само по себе не является решением всех проблем. Оно может быть хорошим и не очень, глубоким или поверхностным, фундаментальным или либеральным, но даже если бы оно было совершенным, богословское образование – это лишь малая часть формирования сильного духовного лидера. На мой взгляд, сегодня, как в бывшем СССР, так и на Западе, русскоговорящим церквям не хватает зрелых, глубоко посвященных Богу, Писанию и церкви служителей, способных на реальное пастырство. Я знаю многих людей, получивших богословское образование, которым было бы лучше, если бы они его не получали. Насчет таких честно скажу, что рад, если они «сидят без дела» независимо от того, где сидят, здесь или там.

Ред.: Что побудило вас эмигрировать в США?

А.Коломийцев: По поводу эмиграции хочу заметить, что у Бога есть свой путь для каждого. Мы с супругой не планировали эмигрировать, но так сложился путь, по которому повел нас Бог. К моменту окончания семинарии возможности для служения в России были закрыты для нас, а в Америке была вопиющая нужда. На тот момент это было трудно понять. Сейчас же мы видим, что то, что Бог сделал через наше служение в США, не было бы возможным в России.

Ред.: Ваше служение развивается довольно успешно. Если не ошибаюсь, вы несли служение в церкви в Алабаме и теперь в «Слове благодати» в штате Вашингтон. Из тех видеозаписей, которые я просмотрел, в церкви на богослужении присутствуют сотни людей. В чем секрет успеха?

А.Коломийцев: Смотря, что вы подразумеваете под словом «секрет». К нам часто обращаются служители из разных мест с подобным вопросом, надеясь узнать какой-то метод, который поможет разрешить проблемы в их церквях и дать им новый импульс для роста и развития. Благословения, переживаемые нашей церковью, являются результатом определенного подхода к духовной жизни и служению, сложившегося в самом начале, и целенаправленно и последовательно реализуемого на протяжении многих лет. Он включает в себя множество факторов: Богоцентризм, абсолютный авторитет Писания, экспозиционную (разъяснительную) проповедь, серьезный подход к характеру служителей, посвященность церкви, качественное пастырство, библейское руководство, ясную философию служения. Эти принципы можно перечислять долго. Важно, что каждый из них является реальной и неотъемлемой частью жизни, реально формирующей нас как церковь.

Ред.: Недавно я ознакомился с заявлением руководства Северо-Западного объединения церквей ЕХБ в США в отношении церкви «Слово благодати» и вас лично. Оно выражено довольно категорично, практически ограждая вас и общину от общения с другими церквями? Что вызвало столь резкую реакцию?

А.Коломийцев: На этот вопрос, наверное, лучше могут ответить авторы данного заявления. Русскоязычное братство сегодня переживает достаточно сложный период. Новые условия жизни в Америке поставили братьев перед сложными задачами, решение которых требует мудрости и духовной зрелости. Вот их-то, наверное, и не хватает. Мы столкнулись с проблемой настороженного отношения к нам еще девять лет назад, когда я только начал служение здесь. На мой взгляд, основная сложность состоит в том, что мы выбрали курс, сфокусированный на приоритетности развития нашей церкви “Слово благодати”. С самого начала мы сформулировали ясную философию служения, которая помогла нам сформировать четкую идентичность как церкви. Это контрастировало с тем, что происходило в других церквях, что в какой-то степени неизбежно. Развитие церкви ключевым образом зависит от проповеди, поэтому проповедь должна быть экспозиционной (разъяснительной) и занимать серьезное место и время на богослужении. В связи с этим у нас редко проповедуют гости, и только те из них, которых мы приглашаем. Подобных отличий достаточно. Хотя мы старались никого не критиковать, то, что мы делали что-то не так, как другие, всё равно вызывало негативное отношение со стороны многих лидеров. Мы всегда открыты к диалогу, но, вместе с тем, не можем изменить наших позиций просто по причине того, что они кому-то не нравятся.

Проблема осложняется еще и тем, что наша церковь достаточно влиятельная. Благодаря Интернету, трансляция наших богослужений доступна тысячам людей во многих странах мира. Естественно, они задают вопросы своим пасторам по поводу развития местных церквей. Подобные вопросы ставят некоторых служителей в неудобное положение. Думаю, в стремлении избавиться от подобных вопросов, нас и решили объявить «несоответствующими вероучению братства». “Зацепку” нашли в нашей доктринальной позиции, связанной с реформатским взглядом на вопросы спасения. Проблема только в том, что наше вероучение — это вероучение довоенного Союза баптистов России. “Выбрасывая” нас за борт ортодоксии, братьям придется оставить за рамками Павлова, Одинцова, Тимошенко, Марцинковского и др.

Ред.: Не увидело ли руководство Северо-Западного братства в вас «восходящую звезду», сияющую ярче, чем позволено? Не является ли подобная практика отголоском недавнего прошлого? Не хватает ли труда на всех и не достаточно ли велик «пирог» служения, чтобы не пытаться отобрать, образно говоря, один и тот же “кусок” друг у друга?

А.Коломийцев: По поводу того, что увидело руководство Северо-Западного братства, нужно поинтересоваться у него. Ясно, что подход, принятый руководителями объединения, непоследователен. Наша встреча с ними в мае 2010 года завершилась на достаточно хорошей ноте. Братья пообещали составить документ, в котором будут выражены те сферы, которые нас объединяют. Они ясно сказали, что, как только документ будет составлен, его вышлют нам на согласование. К нашему великому удивлению, вместо такого письма, без всякой консультации и даже без контактов с нами появляется обращение на съезде Северо-Западного объединения.

Ред.: Обобщите вашу богословскую позицию в отношении вопроса спасения. Так ли страшен «кальвинизм», как его рисуют? Возможно, реакция руководителей Северо-Западного объединения была именно такой из-за того, что вы избрали более независимую линию, и в вас увидели угрозу? Ведь в годы господства коммунизма «белых ворон» не очень-то жаловали.

А.Коломийцев: Священное Писание представляет Бога абсолютным суверенным Владыкой вселенной, одновременно говоря о человеке, как о способном принимать решения, за которые он несет ответственность. Мы видим, что эти две истины являются особенно важными элементами библейского учения и принимаем их одновременно, понимая, что в нашей земной системе координат нам трудно найти их полное логическое согласование. Между ними всегда будет напряжение. Кроме того, мы серьезно относимся к библейскому учению о человеческой греховности и спасению по благодати, возможному только при рождении свыше. В этом и есть весь «кальвинизм», в котором нас обвиняют. Эта позиция исходит не из желания следовать тем или иным богословским системам, а из нашего исследования Писания. Мы провозглашаем то, во что верим, будучи убежденными, что именно такой серьезный подход к ключевым библейским истинам и является одним из элементов стабильного развития церкви. Чтобы напугать народ, нашу позицию постоянно извращают, правда, всегда непоследовательно. Например, нас обвиняют в том, что мы якобы учим вседозволенности, хотя, вместе с тем, говорят, что мы слишком строги, потому что предъявляем серьезные требования к вопросам освящения и церковной дисциплины. Впрочем, мы не сильно удивлены этому, потому что апостола Павла обвиняли точно таким же способом (Рим.3:8).

Ред.: Вы упомянули о том, что за своё «свободомыслие» получали угрозы. С одной стороны, это странно, так как речь идет о верующих людях. С другой стороны, я этому не удивляюсь, так как и сам получал угрозы. Не говорит ли подобная ситуация о нездоровых тенденциях в славянском христианстве, где не терпят иных взглядов и другого мнения?

А.Коломийцев: Угрозы звучали именно так. Девять лет назад мне говорили, что не дадут дороги в русском братстве. Но так как дорогой распоряжается Бог, каждый из нас имеет столько дороги, сколько Бог позволяет.

Ред.: Не легче ли было вместо славянского братства сотрудничать с американскими англоязычными церквами. Может быть, тогда и недопониманий было бы меньше?

А.Коломийцев: Будучи независимой церковью, мы, тем не менее, сотрудничаем со многими церквями, как с русскоязычными, так и с англоязычными. У нас много друзей, у которых мы можем спросить совета, с кем можем вместе молиться и сотрудничать в разных сферах служения. Удивительно, что после известного съезда Север-Западного братства ЕХБ круг русскоязычных церквей, которые обращаются к нам за помощью и ищут сотрудничества, значительно расширился.

Ред.: Когда я просматривал запись вашей встречи с лидерами Северо-Западного братства, у меня сложилось впечатление, что излагаемую вами позицию и взгляды не столько пришли выслушать, сколько заявить, что вы неправы и заблуждаетесь во взглядах. Диалога, на мой взгляд, не получилось. Как вы думаете, не выявила ли эта беседа конфликта между поколениями служителей (новым и старым – советской закалки) и водораздела между вами, богословски образованным служителем, и пасторами, которые больше ссылаются на привычный советский опыт?

А.Коломийцев: Идя на эту беседу, мы искренне стремились видеть в наших оппонентах братьев. Мы рассчитывали на то, что братья-служители Северо-Западного объединения заинтересованы внимательно выслушать нас. Мы, в свою очередь, были готовы слушать их. Нужно отметить, что некоторые из них действительно этого хотели, однако победила позиция тех, кто был настроен более враждебно. Они задали тон, и беседа пошла в русле допроса, на котором следователь уверен, что обвиняемый виноват и беседа ему нужна только для того, чтобы составить протокол.

Ред.: Не произошло ли в результате трений между церковью “Слово благодати» и Северо-Западным объединением попытки вмешательства в дела поместной церкви со стороны «старших пресвитеров»? На одной из Интернет-страниц воззвание СЗОЦЕХБ даже было названо «инструктивным письмом» (по аналогии с 1960-ми гг.).

А.Коломийцев: Я никогда не был членом церкви, принадлежавшей к ВСЕХБ, где существовал институт старших пресвитеров, но из того, что я знаю об этом, подход был именно такой. Нас пытались «поставить на место», подходя не как к сотрудникам на ниве Божьей, а как к тем, кто осмелился выразить независимую позицию. Мы глубоко верим в независимость поместной церкви и поэтому считаем такой подход неприемлемым.

Ред.: Почему евангельским верующим-славянам тяжело принять принцип «единства в разнообразии»? Ведь в той же самой Южной баптистской конвенции США верующие придерживаются и кальвинистской позиции, и некальвинистской. В их среде есть разумный диалог, но никто друг друга не признает «заблудшим». Почему в среде славян все иначе?

А.Коломийцев: Причин на самом деле много. Наверное, наше советское прошлое с его авторитарным мышлением сыграло немалую роль. Кроме того, мало опыта в том, чтобы правильно видеть ценности, отличать главное от второстепенного. Не хватает зрелости, чтобы решать сложные вопросы терпеливо, приобретая братьев, помогая им трансформироваться в тех или иных сферах, где у них есть недостатки. Вместо этого доминируют подходы давления и силы, поляризующие, а не гармонизирующие христиан.

Ред.: Почему все-таки у пасторов-славян есть столь сильное желание настаивать на «потере спасения»? Разве потеря спасения настолько желанна? Как вы думаете, не является ли неуверенность человека до конца в том, спасен он, или нет, выражением позиции “спасения по делам”? Не способствует ли подобная неуверенность легкому контролю «клира» над «мирянами»?

А.Коломийцев: Думаю, что причина кроется в православных корнях славянских народов. Православию вообще чужда конкретика и уверенность в религиозных вопросах. Это считается проявлением гордыни. С этим также связано и понимание сущности спасительной благодати искупления. Принимая, с одной стороны, принцип заместительного искупления, принимаемого по вере, и связанного с ним рождения свыше, многие братья продолжают видеть спасение зависимым от дел вместо того, чтобы видеть дела, зависимыми от спасения. Эта неясность действительно позволяет некоторым пасторам использовать её как рычаг, с помощью которого они надеются достичь большего прогресса в освящении своей паствы. В реальности же получается наоборот. Учение о потере спасения всегда связано с большей ролью человека, и уменьшенной ролью Бога, а уменьшение роли Бога в системе мировоззрения человека обязательно ослабляет его стремление жить в повиновении Ему.

Ред.: Довольно категоричную реакцию вызвала ваша ответная публикация на статью Андрея Чумакина «Другой Христос кальвинизма». Как вы думаете, не является ли статья о «другом Христе» результатом оторванности и изоляции славянского баптизма от всемирного христианства? Мне кажется, что зачастую верующие-славяне не смотрят «дальше своего огорода». История развития богословской мысли славян просто не интересует. Они как будто живут в вакууме. Как вы думаете, почему мы оказались в таком положении?

А.Коломийцев: К сожалению, речь идет не только об оторванности славянского баптизма от мирового евангельского движения, но и о своеобразном “мессианском синдроме”, присущем некоторым его представителям. Оторванность можно объяснить. Мы в СССР естественно были изолированы из-за “Железного Занавеса”. Претензии же на мессианство говорят о наличии внутренней проблемы. Вместо того, чтобы слушать других христиан со смиренным желанием понять их, взаимно обогащаться, к ним часто подходят с заранее сформированным мнением и непоколебимой уверенностью в том, что оно не может не быть неправильным. Эта уверенность оправдывается «верностью наследию отцов», национальным достоинством, тем, что «мы страдали от режима, тогда как люди на западе писали книжки по теологии» и т.д. К сожалению, чаще всего, предметом таких споров становятся даже не доктрины, а непривычные нам традиции.

Ред.: В течение беседы был упомянут вопрос вашей оценки истории братства. На своем опыте знаю, что это щепетильный вопрос. Почему все-таки существует довольно болезненная реакция на любые попытки критически взглянуть на историю и богословие баптистов-славян?

А.Коломийцев: Должен признаться, что на определенном этапе служения, по своей наивности, я рассчитывал, что зрелые служители действительно готовы вести диалог именно на таком уровне. Я убежден, что мы должны изучать свои ошибки более серьезно, чем то, что у нас получается хорошо, чтобы исправлять их, становиться сильнее и эффективнее. К сожалению, многие братья видят в таком подходе «отказ от веры отцов», «предательство своего наследия» и т.д. Поэтому, вместо того, чтобы попытаться вместе понять, что же мы могли бы делать лучше, происходит нескончаемое восхваление нашего великого прошлого, тогда как “корабль” дал течь и постепенно тонет.

Ред.: Вопрос о том, есть ли у славянских баптистов богословие, вызывает споры. То есть, если оно есть, где оно? Есть ли книги по богословию (имею в виду монументальные труды), написанные кем-то из «отечественных» богословов в современный период? Я таких не видел. Мне кажется, что т.н. «богословие», если оно и есть, то это «доморощенное богословие», которое имеет реакционный характер. Его можно назвать «богословием протеста». То есть он выражается в реакции на то, что «не наше», без приведения доводов, а что же «наше»? Что вы думаете по этому поводу?

А.Коломийцев: Говоря об отсутствии славянского богословия, я имел в виду специфическое значение этого термина. В каком-то смысле богословие, т.е. представление о Боге, есть у всякого человека, даже у атеиста. Это совокупная система духовных ценностей, базирующаяся на представлении о реальности. В этом смысле, безусловно, богословие было и у наших отцов, проповедовавших Евангелие в Советском Союзе.

Проблема в другом. Сформировавшись в годы преследований, и проведя большую часть своей жизни в гонениях, вначале со стороны Православия, затем со стороны атеизма, верующие в России/СССР не имели возможности осмыслить и описать свою систему верований, чтобы иметь ясное представление, кто они. Будучи протестантами, они не имели возможности осмыслить, в какой степени они стоят на позициях Реформации. Более того, евангельские церкви в России возникли под влиянием нескольких разных ветвей западного протестантизма. Каждая из них имела свои доктринальные особенности, формировавшиеся в определенном историческом и культурно-философском контексте. Кто-то должен взвешенно и глубоко осмыслить, каким образом эти разные позиции нашли свое отражение во вновь образовавшемся движении в России.

Кроме того, нужно было ответить на вопрос, что делать с остатками Православия, глубоко осевшими в мышлении и традициях русских евангельских верующих? Как они согласуются с ключевыми элементами протестантской Реформации? На эти и многие другие подобные вопросы никто не дал пространного ответа. Именно в этом смысле славянское евангельское братство не имело своего богословия. Причина этого понятна. Из-за постоянных гонений не было условий и подготовленных людей.

Долгие годы евангельские церкви в СССР жили т.н. практическим богословием, опираясь на сильные традиции, сложившиеся во время гонений. Но когда пришла свобода, срочно потребовалась теоретическая база, которая позволила бы нам осознать и обоснованно объяснить нашу идентичность в сравнении с многообразным и богословски пестрым западным религиозным миром. К этому-то мы и оказались неготовыми. Более того, мы оказались неподготовленными даже к взвешенному диалогу с западными христианами, в процессе которого мы могли бы многому научиться. В результате славянский баптизм до сих пор, к сожалению, находится в поисках своей идентичности. Причем, даже сегодня этот процесс так и не обрел нужной глубины и зрелости. Экономическая, политическая и религиозная составляющие играют в нем слишком значительную роль, отвлекая от главного.

Недавно одному из известных руководителей евангельско-баптистского братства задали вопрос: в чем главные отличия баптистов от православных? Ответ был сведен к тому, что “мы не крестим детей, не имеем икон и не считаем матерь Божию спасительницей и заступницей”. По всей видимости, этот заслуженный служитель или не знает, или не считает важным, что ключевыми вопросами, отличающими эти две ветви христианства, является совершенно разное учение о спасении и природе Божьего откровения. Это еще одно свидетельство недостаточной способности лидеров смотреть в глубину. Все замыкается на внешних факторах, больше относящихся к традициям, чем к стратегическим принципам.

Ред.: Каково будущее церкви “Слово благодати”? Не повлияет ли «блокада» на жизнь общины, ее рост и дальнейшее развитие вашего служения? Вы ведь и в Австралии, и на Украине ведете духовную работу. Не отвернутся ли от вас друзья и коллеги по служению?

А.Коломийцев: Будущее нашей общины зависит только от того, насколько верными Богу и Писанию будем мы сами. Что касается сотрудничества с другими церквями, у нас такое большое количество предложений для сотрудничества, что мы не можем удовлетворить все просьбы.

Ред.: Информацию о церкви «Слово благодати» можно получить на сайте: www.slovo.org. Расскажите об основных позитивных вещах, которые происходят в общине и которые вас особенно радуют.

А.Коломийцев: Жизнь церкви подобна жизни большой семьи. В ней всегда много реальной большой работы, много трудностей и, вместе с тем, она приносит много радости. В общем, нынешнюю ситуацию в нашей церкви можно характеризовать как “стабильно растущую”. Определенный рост есть по всем направлениям. Церковь растет количественно, успешно развиваются практически все отделы служения, большинство членов заметно растёт духовно, обретая большую степень зрелости, свободы и радости во Христе. Наверное, самым большим нашим благословением сегодня можно назвать растущее поколение новых служителей. Взращивание настоящих духовных лидеров всегда было одним из важных аспектов моего служения. Это чрезвычайно сложное дело, требующее наличия особого климата в церкви и постоянного серьезного внимания со стороны ответственных руководителей.

Ред.: Какие перемены произошли в церкви с приходом вашей команды? Почему было принято решение не предоставлять кафедру и сцену, как говорится, «кому попало»?

А.Коломийцев: Сказать, что я пришел в церковь с командой, будет не совсем точно. Я пришел с видением, ясной богословской позицией и философией служения, а команду пришлось взращивать и созидать шаг за шагом в течение нескольких лет. Когда меня пригласили быть пастором церкви “Слово благодати”, она переживала далеко не лучшие времена, и поэтому тогдашнее руководство и большинство членов были готовы к серьезным переменам, которые и обеспечили дальнейшее развитие церкви. Наиболее важными были следующие вопросы: (1) серьезное отношение к кафедре. Духовный рост людей напрямую зависит от качества и стабильности духовного питания. Понимая, что истинным питанием души является Писание, мы определили, что проповедь должна быть экспозиционной; она должна занимать центральное место на богослужении. При этом наилучшим вариантом будет, если проповедовать будет пастор, хорошо знающий своих людей, и заботящийся об их духовном росте. Мы твердо решили, что кафедра будет местом духовного питания людей, а не местом политики.

(2) Ясная философия служения, реально определяющая курс развития церкви. В большинстве случаев развитие церквей, к сожалению, определяется волей лидера или политической ситуацией, складывающейся в процессе борьбы за власть между конкурирующими группами влияния. Такой подход делает практически невозможным качественный рост церкви. Нам потребовалось много времени, чтобы научиться жить в соответствии с заранее продуманными и согласованными принципами, целью и миссией. Теперь практически все понимают, что это одно из наибольших благословений церкви, делающих её развитие стабильным.

(3) Пресвитерское управление. Одним из первых шагов развития церкви была замена системы управления. Основным органом управления церкви сегодня является пресвитерский совет, который решает все текущие вопросы. Членское собирается только для избрания членов пресвитерского совета и утверждения наиболее важных его решений. Это существенным образом повысило качество решений и эффективность управления в целом.

Ред.: В чем состоит миссия церкви и как она осуществляется? Почему «библейская церковь», к примеру, а не «евангельская»? Принадлежит ли община к движению библейских церквей (Bible Churches)? Сколько человек посещают воскресное утреннее богослужение? Почему возникла необходимость перейти на два утренних богослужения? Есть ли численный рост и в чем причина успеха?

А.Коломийцев: Наша цель – «зрелые и радостные дети Божьи, созидающие церковь и влияющие на мир». Достижению этой цели посвящено все, что происходит в церкви. Каждое дело, каждый вопрос проверяются с точки зрения того, насколько они помогают нам достигать цели.

Название «библейская церковь» мы приняли по нескольким причинам. Во-первых, веруя в чрезвычайную важность Писания, мы действительно хотим быть максимально библейскими в своей жизни и служении. Во-вторых, это название ассоциируется в США с церквями, которые имеют определенную историю посвященности Писанию в противостоянии с либерализмом. Официально мы не принадлежим ни к какому движению, но некоторые аспекты нашей философии служения действительно близки к упомянутым вами церквям.

Каждое воскресенье в нашей церкви собирается (в среднем) 1000-1100 человек. Примерно в два раза больше смотрят нашу прямую Интернет-трансляцию. Причина перехода на два служения вызвана продолжающимся ростом церкви и желанием послужить большему числу людей.

Ред.: Если бы у вас была возможность что-то изменить в данной ситуации (трения с Северо-Западным братством ЕХБ), что бы вы поменяли?

А.Коломийцев: Оглядываясь назад, вижу, что в наших подходах, безусловно, было много незрелых и не совсем точных высказываний, решений и действий, но они были естественными для тех этапов развития. Это наш путь, и нам нужно по нему идти, принимая от Бога, все, что Он приготовил нам.

Photo: А.Коломийцев.

© 2021 “Христианский мегаполис”. Материал опубликован с согласия автора. Мнение редакции не всегда совпадает с мнением авторов публикуемых материалов, однако это не препятствует публикации статей, написанных с разных позиций и точек зрения. Редакция не несет ответственность за личную позицию и богословские взгляды авторов статей, точность и достоверность использованных авторами источников и переписку между авторами материалов и читателями. При цитировании материалов портала “Христианский мегаполис” в печатных и электронных СМИ гиперссылка на издание обязательна. Также укажите следующую информацию: “Данный материал был впервые опубликован в “Христианском мегаполисе”.” Для полной перепечатки текста статей необходимо письменное разрешение редколлегии. Несанкционированное размещение полного текста материалов в печатных и электронных СМИ нарушает авторское право.