09/06/2015

Интеграция и независимость русско-немецких общин Германии на пути к самоидентификации (часть I)

Краткая история возникновения русского и русско–немецкого баптизма

Время, когда первый немецкий баптист вступил на землю царской России установить оказалось непросто, так как этот счет имеются противоречивые сведения и, одновременно, существует немало интересных материалов [1]. Вместе с тем, ясно одно: им был житель Литвы, немец по национальности, баптистский проповедник Мартин Кальвейт. В 1867 году он крестил русского гражданина Никиту Воронина. Таким образом, это событие считается началом русского баптизма.

В 1870 (1871) году крестился «отец» русско-украинского баптизма Василий Павлов. Он стал трудиться миссионером среди молокан [2].

В 1875 году немецкие баптисты создали в Гамбурге богословскую школу. М.Кальвейт рекомендовал русской общине в Тифлисе (Тбилиси) послать туда Василия Гурьевича Павлова. Его выбрали, потому что он обладал хорошей школьной подготовкой и великолепными знаниями иностранных языков [3]. Позже, находясь в ссылке, В.Павлов так писал о проведенном в Германии времени: «Пребывание в Гамбурге внесло существенный вклад в мое духовное развитие. Я часто встречался с Йоганном Герхардом Онкеным, беседовал с ним и внимательно слушал произносимые им проповеди. Я также принимал участие в работе духовной конференции в Бремене и не упускал возможности побывать на каком-либо духовном празднике» [4].

После окончания одногодичной богословской школы, Онкен рукоположил В.Павлова на служение разъездного проповедника-миссионера. Возвратившись в Тифлис, Павлов перевел на русский язык вероисповедание Онкена (1847 года), заложив тем самым важное богословское основание для российской баптистской церкви [5].

Йоганн Герхард Онкен (1800-1884) руководил миссионерской работой во многих странах Европы. Он посылал верующих-ремесленников и в Россию. Они не только выполняли там свою обычную работу, но и занимались активной миссионерской деятельностью. Одной из задач Онкена было распространение среди переживших духовное пробуждение христиан конгрегационалистской модели церковного устройства и крещение уверовавших во Христа людей погружением. Благодаря влиянию немецких баптистских миссионеров, это учение скоро переняли братские меннониты, оказавшие позже существенное влияние на русско-немецкие баптистские общины.

Такие этические вопросы, как: запрет курения, алкоголя и ношения женщинами женских брюк, а также длина женских юбок и платьев, особенности мужских и женских причесок в русских баптистских церквах споров не вызывали. Это было связано с тем, что «Йоганн Герхард Онкен и его русский ученик Павлов в своем служении всегда учитывали культурные особенности. Совсем наоборот поступали пиетисты. Отправляя евангелистов в Россию, они требовали от них полного отделения от мира и, прежде всего, от его культуры. Поэтому их участие в каком-либо развлечении считалось “недуховным поступком”. Даже посещение зоопарка вызывало споры, поскольку кто-то полагал, что там обезьян показывают только для того, чтобы демонстрировать наготу тела» [6].

Пришедший из Германии в Россию пиетизм существенно ужесточил предъявляемые к христианам этические требования [7]. В результате образ русского и русско-немецкого баптизма в XX веке сильно изменился [8].

Итак, на русский баптизм существенное влияние оказали два течения: (1) пиетизм и (2) немецкий баптизм. Вот, что пишет в связи с этим Х.Айзеляйн: «Импульсы баптизма, особенно деятельность Й.Г. Онкена в 1869 году в расположенных на побережье Черного моря немецких деревнях, давно коснулись меннонитских общин. На баптизм и меннонитство сначала сильное влияние оказали штундизм лютеранско-пиетистского толка и возникшее в его среде движение пробуждения. Однако насчитывавшие два миллиона верующих баптисты прочно заняли (после православия) второе место среди религиозных деноминаций России» [9].

Особый характер русскому баптизму придало учение Герхарда Онкена. Его влияние испытала и евангелическая церковь Тифлиса, руководимая Сембатом Багдасарянцем. Он родился 10 июня 1860 года в Тифлисе и умер 2 марта 1942 года в Винтертуре, Швейцария.

Багдасарянц стал христианином, когда ему исполнился 21 год. 31 октября 1882 года он поступил в семинарию епископальной методистской церкви во Франкфурте-на-Майне. Весной 1885 года, вернувшись в Тифлис для пасторско-миссионерской деятельности, он женился на Оттилии — дочери баптистского проповедника Мартина Кальвейта. Между двумя общинами — баптистской и евангелической — тогда установились тесные отношения.

Примечательно, что вначале русский баптизм отличался большой толерантностью к евангелической церкви. Между ними не было вражды или нездоровой конкуренции. Они находились в одной “миссионерской ладье”, бросаемой то в одну, то в другую сторону волнами гонений царизма и официальных церковных властей и стремились к единой цели. Преследования способствовали более тесному единению разных евангельских церквей [10].

Даниель Хайнц пишет: “С 1909 года Павлов работал председателем свободного союза баптистов. С 1913 году он стал издавать баптистский журнал «Слово истины», который выходил до 1922 года. В отличие от Д.И.Мазаева, Павлов выступал за открытость русского баптизма и его присоединение к Вселенской церкви. С этой целью он перевел штаб-квартиру союза в Москву и переехал туда сам. С 1919 года, со своим сыном Павлом, он трудился в Объединенном совете религиозных общин и групп. Этот совет сначала занимался освобождением членов церквей от службы в армии и сближением различных протестантских общин. В то время Павлов особенно критически относился к адвентистскому движению, выступавшему за неукоснительное соблюдение субботы. Для него это был вызов библейской верности. Однако, при этом членом совета оставался председатель адвентистов Лёбсак» [11].

Вместе с тем, поведение Павлова, выступавшего за верность Библии и за открытость в виде религиозной толерантности к миру, не всегда одобрялось и в ряде случаев вызывало трения между ним и Д.И.Мазаевым. Сам Мазаев (с некоторыми перерывами) с 1887 по 1920 годы являлся президентом Русского баптистского союза [12].

Даже если не все церковные историки замечают влияние немецкого баптизма на духовную жизнь русских и русско-немецких баптистских общин и общин братских менонитов, все же необходимо отметить, что вплоть до Октябрьского переворота 1917 года, несмотря на существовавшие значительные различия между этими общинами, это влияние было огромным [13].

Тут возникает вполне ожидаемый вопрос: если немецкий баптизм существенно повлиял на русские и русско-немецкие общины, то почему же русско-немецким баптистам с таким трудом удавалось и до сих пор в должной мере не удается влиться в немецкие церкви? Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны проанализировать ряд следующих факторов.

Продолжение следует.

Примечания

[1] Vgl. Ingeborg Fleischhauer. Die Deutschen im Zarenreich. Stuttgart: Deutsche Verlags-Anstalt, 1986. Boris Meissner, Alfred Eisfeld (Hrsg.) Der Beitrag der Deutschbalten und der städtischen Russlanddeutschen zur Entwicklung des Russischen Reiches 1850-1917. Köln: Wissenschaft und Politik, 1999. Prof. Dr. Detlef Brandes. Von den Zaren adoptiert. Die Deutschen Kolonisten und die Balkansiedler in Neurussland und Bessarabien 1751-1914. München: R. Oldenbourg, 1993. 8. Hans Hecker. Die Deutschen im Russischen Reich, in der Sowjetunion und ihren Nachfolgestaaten. Köln: Wissenschaft und Politik, 1994. Margarete Busch. Deutsche in St. Petersburg 1865-1914. Essen: Klartext, 1995. Natalja Ostascheva. Na perelome Epoch. Moskva: Gotika, 1998. Wilfried Schlau. Die Deutschbalten. München: Langen Müller, 2001.

[2] Vgl. „Vospominanija ssyl’nogo“, in: Materialy k istorii i izutscheniju russkogo sektantstva i raskola, Band 1, hrsg. von V. D. Bontsch-Bruevitsch, St. Petersburg 1908, S. 1-24.

[3] Daniel Heinz schreibt, Pawlow „soll sich im Laufe seines Lebens an die 25 Sprachen und Dialekte angeeignet haben“. In: Biographisch-Bibliographisches Kirchenlexikon, Bd. XIII, (2001) Spalten 1131-1135.

[4] H.Hartfeld: „V. G. P. Russland“, in: Sie folgten Jesus nach, hg. von G. Wieske und H. Löwen, Bornheim: Pulsverlag 1999, S. 72-81. Hier S. 73.

[6] H.Hartfeld: „Freiheit und Gesetzlichkeit der russlanddeutschen Christen“, in: Gemeinde, 9/2002, S. 6.

[7] Vgl. http://www.francke-halle.de/main/con_pdf/Pietismus%20%20Kurzversion-1.pdf Stand 18.02.2006. Art. „Pietismus, religiöses Amt und soziale Disziplin. Die Drangsal“. Von Christoph Matthäus Seidels. Der Autor schreibt unter anderem: „Darüber hinaus zeigen die Bemühungen dieser Pastoren, inwieweit die Kontroverse um die Pietisten der 1690er Jahre die Diskussion um die Verdienste und Unzulänglichkeiten verschiedener Typen der Kirchendisziplin verschärfte. Zur Illustration dieser Phänomene und Prozesse befasst sich dieser Aufsatz mit Christoph Matthäus Seidel und seiner Gemeinde in Wolkenburg, etwas zwanzig bis dreißig Kilometer westlich von Chemnitz. Um die Einhaltung der Kirchendisziplin sicherzustellen, versuchte Seidel die Mitteldinge, vor allem Tanzen und Musizieren, zu unterdrücken“. Genau derartige Kirchendisziplin wurde im 20. Jh. in den russlanddeutschen Baptistengemeinden praktiziert. Vgl. auch Artikel von Dr. Jürgen Gröschl, “Die Beziehungen des Hallischen Pietismus zu Russland und zum Baltikum“. Leipzig 2005.

[8] Vgl. John A. Toews, A History of the Mennonite Brethren Church: Pilgrims and Pioneers. Fresno: Board of Christian Literature of Mennonite Brethren Churches, 1975. S. 366.

[9] Christian Eyselein, Russlanddeutsche Aussiedler verstehen. Praktisch-theologische Zugänge. Leipzi:g: Evangelische Verlagsanstalt, 2006, S. 196. Die Zahl „zwei Millionen Mitgliedern“ ist überdimensional übertrieben. Der Allunionsrat der EChB in der ehemaligen Sowjetunion gab die Zahl seiner Mitglieder mit höchstens 500 000 an.

[10] Vgl. „Sembat Bagdasarianz. Nachruf“. Der Autor gibt seine Initialen mit J.L. an, verschweigt uns aber seinen Namen.

[11] Daniel Heinz: „Pavlov, Vasilij G.“, a.a.O. Vgl. auch: „Sembat Bagdasarianz. Nachruf“. In: Der Schweizer Evangelist, Zürich. Nr. 17, 49. Jahrgang vom 25. April 1942 und Nr. 18. 49. Jahrgang vom 3. Mai 1942.

[12] Mark Sidwell: “The Russian Baptists: A Fundamentalism File Research Report”. First Issued: 2/18/02. J.S. Mack Library. Bob Jones University. USA. Ich bin nicht so sicher, dass Sidwell in seiner Bewertung des russischen Baptismus korrekt ist. Fundamentalismus war dem russischen Baptismus weitgehend fremd, obwohl man gern über die Fundamente des Glaubens sprach. Unter Einfluss von Mazaev hat der russische Baptismus sein Glaubensbekenntnis 1997 revidiert und unter Einfluss des Pietismus arminianische Nuancen stark betont. Hier ein Auszug: „Salvation depends from man, will he be saved through faith (Acts 2:40-41, Eph. 2:8) or rejecting the Word of God will he make himself unworthy of eternal life (Acts 13:46). Man comes to believe and is revived, that is becomes a participant in Christ, once enlightened and tastes of the heavenly gift, becomes a participant of the Holy Spirit and tastes the good God’s Word and the strength of the future lifetime, will reach eternal life only in that case, if the beginning life is firmly preserved (kept) to the end. (Ezek. 18:24, Heb. 3:14, 6:4-6, 10:38-39)” In der Präambel wird Pawlow mit keinem Wort erwähnt, jedoch der Prediger Oncken: “The systematic theology of the Evangelical Christian-Baptists was worked out on the foundation of the Bible. The Union of Churches EC-B developed on the Eurasian landmass. From time to time, they republished their statement of faith, which was based on the text written in the last Century by the Baptist preacher E. G. Onken. So, in 1906 the statement of faith of the EC-B edited by the chairman of the All-Russian Union of Baptists, D. I. Mazaev, was published. In 1928, a re-statement edited by the chairman of the All-Union Baptists (AUECB), N. V. Odinstsov”.

[13] Vgl. Boris Meissner, Alfred Eisfeld (Hrsg.) Der Beitrag der Deutschbalten und der städtischen Russlanddeutschen zur Modernisierung und Europäisierung des Russischen Reiches. Köln: Wissenschaft und Politik, 1996.

Материал публикуется с письменного разрешения Г.Гартфельда.

Впервые опубликован в 2012 году в сборнике “Научные исследования свободных церквей”. Перевод с немецкого А.Рассадина. Под редакцией В.Рягузова.

Post Tagged: Герман Гартфельд, Интеграция и независимость русско-немецких общин Германии