Библия в Церкви: Протестантизм

РОЛЬ И ЭКЗЕГЕТИКА СВЯЩЕННОГО ПИСАНИЯ В ПРОТЕСТАНТИЗМЕ.

Аннотация
Статья посвящена анализу экзегетических парадигм в протестантизме — от принципа «Sola Scriptura» до современных герменевтических моделей. Рассматриваются богословские основания, эволюция подходов к Писанию, их литургические, экклезиологические и экуменические импликации. Особое внимание уделяется напряжению между авторитетом текста и интерпретативным многообразием внутри протестантской традиции.

Пролог
Протестантская идентичность формировалась вокруг принципа «Sola Scriptura» (Только Писание) как выражения верховенства Священных Писаний над католическим преданием. Однако внутри этой парадигмы вскоре возникло герменевтическое многообразие, ставящее вопрос о критериях истинной интерпретации. Богословие XX–XXI вв. обострило осознание того, что Писание не существует вне экклезиального и исторического контекста. Настоящий раздел исследует, как протестантская мысль — от Лютера до постлиберальных подходов — интерпретирует Библию в рамках богословского, литургического и пастырского измерений.

(1) Протестантизм: от «Sola Scriptura» к многообразию подходов.

Принцип «Sola Scriptura» и его интерпретации.

Протестантский принцип «Sola Scriptura» (Только Писание) возник как реакция на средневековую практику, когда церковная традиция фактически затмевала авторитет Писания. Мартин Лютер и другие реформаторы настаивали на том, что Библия должна быть верховным авторитетом в вопросах веры и практики. Однако сам этот принцип получил различные интерпретации в разных направлениях протестантизма.

В классическом лютеранском и реформатском богословии «Sola Scriptura» не означал полного отказа от традиции, но утверждал первенство Писания как «Norma normans» (Нормирующая норма), тогда как традиция рассматривалась как «Norma normata» (Нормированная норма). Как отмечает К.Маттисон, «реформаторы не отвергали традицию как таковую, но стремились оценивать ее в свете Писания» [1].

В дальнейшем развитии протестантизма сформировались более радикальные интерпретации этого принципа, особенно в евангелических и фундаменталистских кругах, где традиция была практически полностью отвергнута в пользу «прямого» чтения Библии. По мнению Д.Харта, «парадокс заключается в том, что отказ от традиции интерпретации привел к формированию новой традиции, основанной на специфическом современном прочтении библейского текста» [2].

Диалектическая теология и критика библицизма.

Библицизм или Библейский буквализм — термин, по-разному используемый разными авторами в отношении толкования Библии [3]. Важной вехой в развитии протестантской герменевтики стала эпоха родоначальника диалектической теологии Карла Барта, который подверг критике как либеральное богословие, так и консервативный библицизм. По словам Барта, «Писание говорит лишь как слово, услышанное в общении Церкви» [4], что означает, что Библия становится Словом Божиим в событии откровения, а не является им автоматически в силу своего статуса. К.Барт проводил различие между Словом Божиим (Христос), свидетельством о нем (Писание) и провозглашением этого свидетельства (проповедь). Таким образом, боговдохновенность не рассматривалась им как статическое свойство текста, но как динамический процесс, в котором Бог обращается к людям через библейское свидетельство. Как отмечает Э.Юнгель, «для Барта Писание является свидетельством об откровении, но не тождественно самому откровению» [5].

Карл Барт отмечал, что Писание становится Словом Божиим в событии общения — «Actus fidei», где текст обретает голос в теле Церкви. Это требует не только герменевтической дисциплины, но и духовного различения, в котором истолкование становится соучастием в таинстве Богообщения. Хотя Карл Барт подчёркивает, что Писание становится Словом Божиим лишь в акте Божьего самовыражения и восприятии веры «Actus fidei», данный подход недостаточно учитывает онтологическую природу Писания как богодухновенного текста. В классическом понимании христианской традиции (как восточной, так и западной) Священное Писание является Словом Божиим по своей «ontologice» сущности, независимо от того, услышано ли оно или нет, понято ли оно или отвергнуто.

В дальнейшем развитии протестантской герменевтики существенную роль сыграли работы Р.Бультмана, П.Тиллиха, Э.Фукса, Г.Эбелинга и других теологов, которые по-разному подходили к вопросу об интерпретации Писания, но объединялись в критике наивного библицизма и в стремлении сделать библейское послание актуальным для современного человека.

Современное многообразие подходов в протестантизме.

Современный протестантизм характеризуется широким спектром герменевтических подходов: от консервативных евангелических до либеральных, от исторической критики до нарративной теологии. Современный американский евангельский богослов Кевин Дж.Ванхузер выделяет несколько основных направлений в современной протестантской герменевтике: «историко-грамматическое, канонически-лингвистическое, экзистенциальное, освободительное и постмодернистское» [6].

Интересной тенденцией последних десятилетий является возрождение интереса к патристической экзегезе среди некоторых протестантских богословов, особенно в рамках движения «богословская интерпретация Писания» (theological interpretation of Scripture). Протестантский богослов Т.Забатиеро отмечает, что «этот подход стремится преодолеть разрыв между академической экзегезой и церковным использованием Писания, обращаясь к богатству патристической традиции интерпретации» [7].

В области литургического использования Писания также наблюдается движение некоторых протестантских деноминаций в сторону более структурированного подхода с использованием лекционария и элементов традиционного богослужения, хотя центральное место проповеди, как основной формы актуализации библейского текста, сохраняется.

(2) Сравнительный анализ подходов в протестантизме.

Соотношение Писания и Предания в протестантизме.

В протестантской традиции, даже в её наиболее консервативных направлениях, признаётся некоторая роль традиции (хотя и подчинённая) в интерпретации Писания. Как отмечает К.Ванхузер, «реформаторский принцип «Sola Scriptura» (Только Писание) не означает «Nuda Scriptura» (Голое Писание), но предполагает, что Писание интерпретируется в общине веры с учетом истории его понимания» [8]. Ванхузер подчёркивает: «В протестантской парадигме Предание имеет роль служителя “Ministerium”, а не учителя “Magisterium”. Оно помогает Церкви передавать, а не определять истину» [9].

Допустимые методы толкования Священного Писания в протестантизме.

В протестантизме истолкование Священного Писания — не просто методологический процесс, но богословский акт послушания Богу, говорящему через текст. Принцип «Sola Scriptura» утверждает, что Писание достаточно и ясно, но требует верного истолкования в свете Христа, в контексте Церкви и под водительством Святого Духа. Допустимые методы экзегезы в протестантской традиции строятся на уважении к грамматике, истории и каноническому единству Библии, отвергая всё, что подменяет откровение человеческой интерпретацией. Это исследование раскрывает, каким образом богословски обоснованные методы чтения Писания служат вере, истине и жизни Церкви. Для наглядности приведем некоторые ее контуры:

а) Историко-грамматический метод как выражение богословия Откровения. Протестантская традиция утверждает, что Бог открыл Себя в истории и языке, а не в мистических аллегориях вне текста. Историко-грамматический метод утверждает реальность Божьего действия во времени, делая «Hermeneutics» не просто филологическим занятием, а дисциплиной, почтительно читающей Бога, говорящего через текст. «Тот, кто искажает грамматику Писания, искажает самого Бога, открывшегося в слове» (Ф.Меланхтон) [10]. Этот метод отражает реформатскую доктрину ясности Писания «Claritas Scripturae», согласно которой Слово Божие понятно не благодаря Церкви, а благодаря своему Божественному Автору (Пс.118:105).

б) Христоцентричная интерпретация как богословие христологического единства Библии. Для протестантизма весь канон Писания свидетельствует об Иисусе Христе (Лк.24:27; Иоан.5:39). Здесь утверждается богословское единство Ветхого и Нового Завета, которое возможно только во Христе как интерпретативном центре: «Вне Христа всё Писание остаётся запечатанной книгой», — утверждал французский реформатор Жан Кальвин [11]. Это не аллегория, но типологическое исполнение: ветхозаветные события, образы и обетования раскрываются как «prolepsis» (от греч. πρόληψις — «предвосхищение») Христова пришествия, при этом сохраняя свою историческую реальность.

в) Канонический подход как экклезиология Слова. Канонический метод рассматривает Писание не как архив, но как живую норму веры, сформированную в недрах Церкви под водительством Духа Святого. Подход Бреварда Чайлдса и его последователей подчёркивает, что текст истолковывается в пределах канона как богодухновенного и богодухновенно упорядоченного целого. «Канон — это теологическая форма Божьей истории» (Б.Чайлдс) [12]. Таким образом, протестантизм утверждает соборность текста, но не магистериальность толкования: авторитет — в тексте, а не в историческом толкователе.

г) Нарративно-драматический метод: Слово как участие в домостроительстве. К.Ванхузер предложил «Theodramatic hermeneutics»: Писание — это драма Божьих действий, в которую вовлекается Церковь как актёр. Здесь чтение Библии — это литургический акт, а толкование — послушание откровению, а не автономное исследование. «Толковать — значит войти в роль, написанную Богом» [13].

д) Предание как богословская память, но не нормативный авторитет. В протестантизме Предание почитается как историческое свидетельство веры и практики Церкви, но не как источник откровения. Оно может служить источником богословского резонанса, но не как независимый критерий истины. «Предание не есть второе Откровение, а отклик на первое» (Т.Забатиеро). Таким образом Предание занимает служебную, не магистериальную роль. Оно не судит Писание, но судится им [14].

е) Критика автономных методов (историко-критического, аллегорического). Протестантизм с осторожностью относится к методам, которые ставят человеческий разум выше богодухновенного авторитета текста. Историко-критический метод может быть инструментом, но не парадигмой: критика допустима, пока она служит истине, а не разрушает её. «Не критика должна судить Писание, а Писание — критику» (Дж.Пэкер) [15].

ж) «Hermeneutica fidei» – толкование в духе веры. Протестантская герменевтика — не просто академическая дисциплина, но акт богопочитания. Она соединяет разум и веру, грамматику и дух, текст и Церковь, подчеркивая, что толковать — значит слышать Бога, а не лишь анализировать слова.

Писание в литургии протестантской традиций.

В протестантской литургии Священное Писание занимает не периферийное, но центральное место. Принцип «Sola Scriptura» не только определяет доктринальные рамки, но и формирует литургию как богослужебную драму, в которой Бог говорит через читаемое, провозглашаемое и истолковываемое Слово. Богослужение воспринимается как акт «кинонийный» (от греч. κοινωνία) публичного слушания Божьего голоса: Писание не просто читается. Оно творит экклесию. В этом контексте проповедь становится не рассуждением, а экспозицией Божьего откровения и продолжением акта Откровения (Евр.4:12).

Структурно литургия концентрируется вокруг Литургии Слова, включающей: публичное чтение отрывков из Ветхого и Нового Завета, гомилетическое истолкование, литургическое пение на основе Писания (особенно псалмы), святое причастие, где читаемое Слово «воплощается» в Таинстве. Таким образом, протестантское богослужение — это богословски обоснованный акт ответа Церкви на говорящего Бога, где Писание — не вспомогательный элемент, а сакраментальная Божья речь [16].

(3) Практическое значение сравнительного анализа.

Различия в подходах к Писанию и их экклезиологические импликации в протестантской традиции.

Различия в подходах к Писанию имеют прямые экклезиологические последствия. В протестантской традиции доктрина «Sola Scriptura» не только определяет источник авторитета, но и формирует саму экклезиологию. Понимание Церкви как «общества Слова» «Congregatio verbi divini» — у Лютера — и как «собрания избранных под Христом» — у Кальвина — непосредственно связано с тем, как трактуется Писание: его ясность «Claritas», самодостаточность «Sufficientia», историчность и открытость толкованию.

Различные герменевтические подходы — от историко-грамматического до нарративно-канонического или постлиберального — влияют на то, как понимается структура и природа Церкви. Там, где Писание читается как нормативное и авторитетное в каждой детали, Церковь мыслится как конфессия, организованная вокруг догматически истолкованного текста. Напротив, подходы, допускающие плюрализм значений и контекстуальность, склонны формировать модели Церкви как динамичного сообщества интерпретации, открытого обновлению «Ecclesia semper reformanda».

Таким образом, герменевтика становится не просто методом чтения, но и экклезиологическим актом. Кто имеет право толковать Писание — та и есть Церковь. И наоборот: как мы понимаем Церковь, так мы и читаем Писание. В этом смысле герменевтические различия в протестантизме ведут к экклезиологическому многообразию — от литургических общин до неинституциональных харизматических сетей [17].

Экуменический диалог о роли и интерпретации Священного Писания.

В контексте экуменического диалога вопрос о роли и интерпретации Священного Писания приобретает особое значение. На наш взгляд, протестантизм вносит в экуменический диалог уникальное богословское напряжение между божественным самораскрытием и экклезиологической ответственностью за истолкование. Основой служит «Sola Scriptura», но не как изолированный лозунг, а как утверждение, что Бог говорит прямо через текст, и Церковь должна покоряться этому Слову, а не формировать его по своему образу.

Итак, в чём проявляется уникальность протестантского вклада в экуменический диалог?

а) Онтология Писания: Слово Божие есть не просто текст, но сакраментальное присутствие Бога в слове, вдохновлённое (θεόπνευστος) и действенное (Ис.55:11). В протестантизме Писание обладает не только авторитетом, но и перформативной силой: оно творит веру «Sola fide» и Церковь как отклик.

б) Эпистемология откровения: Писание есть не просто источник знаний, но сфера божественной встречи, где Святой Дух просвещает разум и сердце (1Кор.2:12–14). «Hermeneutica spiritualis» не отвергается, но подчиняется духу креста — где смысл обнажается в свете распятого и воскресшего Христа (1Кор.1:23–24).

в) Христологический ключ: Христос — «Logos incarnatus», через Которого всё Писание обретает полноту. Протестантская интерпретация следует за реформаторской идеей «Unitas Scripturae» — единства Писания во Христе, как телеологическом центре всей Библии (Лк.24:27; Иоан.5:39).

г) Церковь как служитель, а не судья Писания «Minister non iudex»: протестантская традиция богословски разграничивает функцию Церкви от природы Слова. Церковь не порождает Писание, но формируется через него «Ecclesia audiens, non Ecclesia docens».

д) Экуменический вызов: протестантизм провоцирует экуменизм к очищению традиций от самозамкнутости, напоминая, что любая интерпретация должна быть реформируемой «Eclesia semper reformanda» — Писанием и Духом.

Таким образом, протестантская перспектива не просто утверждает авторитет Библии, но вводит динамическое богословие откровения: Бог говорит: «Hic et nunc» (Здесь и сейчас), и Церковь обязана слушать, отвечать и преобразовываться в этом словесном событии.

Библейская педагогика в протестантской традиции.

Сравнительный анализ подходов к Писанию имеет также важное значение для развития библейской педагогики. Приведем некоторые фундаментальные аспекты:

a) Откровение как педагогическое основание: Священное Писание — это «Verbum Dei activum», живое Слово, формирующее верующего, а не просто объект для изучения. Кевин Ванхузер пишет: «Священное Писание является формой Божественного слова, действующим как орудие освящения» [18].

б) Христологический вектор формирования: Центр протестантской педагогики — Христос как «Logos incarnatus» и образ совершенного Человека. Обучение — это процесс «Imago Christi» — формирование в образ Христа (Рим.8:29). Это придаёт педагогике сотериологический импульс (2Кор.5:17). Учить — значит, по выражению реформаторов, «приобщать к истине, ставшей плотью» (вербальное воплощение истины) [19].

в) Экклезиологическое измерение: Педагогика Церкви как тела Христова. В протестантском понимании Церковь — это “Communio discipulorum”, общее тело обучаемых и обучающих (Мф.28:19–20; Еф.4:11–13). Педагогика осуществляется не как институциональное наставничество сверху, а как экклезиологическое служение «в теле», где каждый член — сосуд откровения и ученичества. Экуменически важно, что протестантизм возвращает педагогике харизматический характер: «Didaskalia» (учение) и «Paraklesis» (ободрение) — равноценные дары Святого Духа (Рим.12:6–8; 1Кор.12:28) [20].

г) Эпистемология Духа: духовное разумение как педагогическая предпосылка: По протестантскому убеждению, знание Писания невозможно без «Illuminatio Spiritus Sancti» — внутреннего просвещения Духом (1Кор.2:10–14). Это отвергает схоластическую автономность разума и подчёркивает богодухновенность и таинственную действенность Слова. Образование становится актом послушания Духу, а не просто освоением информации. «Lectio divina», хотя и чаще ассоциируется с монашескими традициями, в протестантизме обретает форму систематического, молитвенного чтения Писания, оживляемого Духом [21].

д) Герменевтика как педагогическая дисциплина: Истолкование Писания — это акт обучения. В протестантизме герменевтика становится не просто техническим методом, но богословской педагогикой. Историко-грамматический метод, сформулированный Лютером и Меланхтоном, утверждает, что Божья истина раскрывается через языковую конкретность, историческую контекстуальность и личностную адресность. Таким образом, герменевтика — это не только наука, но и дисциплина ученичества, подчинённая Христу (2Тим.2:15) [22].

е) Эсхатология педагогики: формирование в перспективе будущего: Педагогика в протестантизме не статична, а целостно-ориентирована. Человек обучается в горизонте Царства Божия. Это подчёркивает уже не просто сотериологический, но эсхатологический характер образования. Оно не заканчивается в земной церкви, а продолжается в процессе обожения — не в смысле онтологического слияния, а как нравственное и духовное уподобление Христу. Таким образом, педагогика — это форма «Anticipatio gloriae» (предвкушения славы) — обучения, устремлённого к Парусии (второму пришествию Иисуса Христа в конце времён) [23].

Протестантская библейская педагогика — это не просто система обучения, а богословски целостная дисциплина, укоренённая в Троичном Откровении, ориентированная на Христа, оживляемая Духом, осуществляемая в Церкви и направленная к будущему Царству. Она соединяет богословие, экклезиологию, эсхатологию и герменевтику в единый акт ученичества, в котором Писание — как источник, так и форма жизни.

Эпилог

Экзегетическое самосознание протестантизма, выросшее из реформаторского акта «Sola Scriptura», в своём глубинном измерении — не просто методология толкования, но форма богословского исповедания: признание Писания как «Locus theologicus» (Место богословия), где звучит Сам Бог. Однако, будучи текстом, Библия остаётся открытой — как в лингвистическом, так и в онтологическом смысле, — к множеству возможных прочтений. Эта множественность не равнозначна релятивизму, но указывает на эсхатологический характер Истины, Которая даётся во времени, но им не исчерпывается.

Протестантская герменевтика в своей зрелой форме отказывается от иллюзии «Nuda Scriptura» и вступает в диалог с Преданием — не как с конкурентом, но как с необходимым условием соборного восприятия Слова. Писание, будучи «Norma normans non normata» (лат. Норма, которая нормирует, но сама не нормируется), не интерпретируется вне экклезиального контекста, ибо только в Церкви, через действующего Духа Святого, оно становится живым Словом, способным возводить к Логосу, Который есть Первообраз всякого библейского свидетельства.

Тем самым, протестантская экзегеза — это не замкнутый рациональный проект, но сотериологическое делание, где текст становится пространством встречи: между Богом, Который говорит, и Церковью, которая слушает. И только в этой динамике «Verbum Dei auditus» (Услышанное слово Божье), под водительством Духа, возможно истинное богословие — как участие в икономии Откровения и предвкушение полноты знания «как мы познаны» (1Кор.13:12).

Современное протестантское многообразие подходов, от канонического до нарративного, от посткритического до богословского, свидетельствует о попытке преодолеть редукционизм как либерального, так и фундаменталистского типа, и восстановить восприятие Библии как текста экклезиального, литургического и сотериологического измерения.

В этом контексте протестантская экзегеза призвана не к утверждению автономии интерпретации, но к сонастройке с полнотой церковного опыта, где Писание читается «в духе и истине» (Иоан.4:24) — как богодухновенное свидетельство, непрестанно формирующее веру, богословие и экклезию.

Библиография

[1] K.Маттисон, The Reformation: What You Need to Know and Why (Chicago: Moody, 2017), pp.63–65.
[2] Д.Харт, Красота бесконечного. — М.: ББИ, 2010. — С.314–315.
[3] “Literalism.” Available from Dictionary.com (4 March 2016). Accessed on 9 August 2014.
[4] К.Барт, Церковная догматика. Т. I. — М.: ББИ, 2007. — С.112.
[5] Э.Юнгель, Бог как тайна мира. — М.: ББИ, 2014. — С.204.
[6] К.Ванхузер, Искусство понимания текста. — Черкассы: “Коллоквиум”, 2007. — С.385–390.
[7] J.Zabatiero, “Biblical Hermeneutics: Ways of Reading the Bible.” In Theology Today (71:2) 2014, pp.205–206.
[8] K.Vanhoozer, Is There a Meaning in This Text? (Grand Rapids, MI: Zondervan, 2009), p.282.
[9] __________ , The Drama of Doctrine: A Canonical‑Linguistic Approach to Christian Theology (Louisville, KY: WJK, 2005), p.232.
[10] F.Melanchthon, Apology of the Augsburg Confession, Weimar ed. Vol. XXXVII, §34–35; см. Melanchthon gegen die Scholastiker.
[11] J.Calvin, The Institutes of Christian Religion. Book III, ch. 2–3. (Каноническое учение), особенно в I.2: “Without Christ, all Scripture remains a closed book.” См. также Book I, ch. 7, §2–5 o каноне: “The authority of Scripture … sealed on the hearts of believers by the testimony of the Holy Spirit.” (pp.68–69), Weimar ed.; §2.
[12] B.Childs, Introduction to the Old Testament as Scripture (Minneapolis, MN: Fortress, 1979), pp.41, 72–74. B.Childs называет канон «теологической формой Божьей истории» (стр.74) и подчёркивает нормативную силу канонической формы (стр.41-42).
[13] K.Vanhoozer, The Drama of Doctrine, p.42.
[14] T.F.Torrance, Theological Science (Edinburgh: T&T Clark, 1969), p.112.
[15] J.I.Packer, Fundamentalism and the Word of God (Downers Grove, IL: IVP, 1958), pp.25–26.
[16] K.Vanhoozer, The Drama of Doctrine, pp.259–274. See also O.Hughes, Worship: Reformed According to Scripture (WJK, 2002); M.Horton, A Better Way: Rediscovering the Drama of God-Centered Worship (Baker, 2002), and J.White, Protestant Worship: Traditions in Transition (WJK, 1989).
[17] K.Barth, Church Dogmatics I/2 (Edinburgh: T&T Clark, 1956), pp.717–740. See also K.Vanhoozer, The Drama of Doctrine, pp.233–276; J.Webster, Holy Scripture: A Dogmatic Sketch (Cambridge: CUP, 2003), pp.57–91, N.T.Wright, Scripture and the Authority of God (SPCK, 2011), pp.89–105, and T.Zabatiero, “Hermeneutics and Ecclesiology.” In The Routledge Companion to the Practice of Christian Theology (2022), pp.211–225.
[18] K.Vanhoozer, Remythologizing Theology, pp.49.
[19] __________ , The Drama of Doctrine, pp.91–94; pp.307–309.
[20] A.Hirsch & M.Frost, The Shaping of Things to Come: Innovation and Mission for the 21st-Century Church (Baker, 2013), pp.144–150.
[21] J.Calvin, The Institutes of Christian Religion (Hendrickson, 2008), pp.74–76.
[22] A.Thiselton, Hermeneutics: An Introduction (Eerdmans, 2009), pp.247–252, 284–287.
[23] J.Moltmann, Theology of Hope: On the Ground and the Implications of a Christian Eschatology (Fortress, 1993), pp.196–202; 317–319.

Примечания

Цитаты Священного Писания приведены по Синодальному переводу Библии.

Михеил Худоян — бакалавр теологии (Covenant Life University, Fort Myers, США).

Photo: Pixabay.

© 2025 “Христианский мегаполис”. Материал опубликован с согласия автора. Мнение редакции не всегда совпадает с мнением авторов публикуемых материалов, однако это не препятствует публикации статей, написанных с разных позиций и точек зрения. Редакция не несет ответственность за личную позицию и богословские взгляды авторов статей, точность и достоверность использованных авторами источников, и переписку между авторами материалов и читателями. При цитировании материалов портала “Христианский мегаполис” в печатных и электронных СМИ гиперссылка на издание обязательна. Также укажите следующую информацию: “Данный материал был впервые опубликован в “Христианском мегаполисе”.” Для полной перепечатки текста статей необходимо письменное разрешение редколлегии. Несанкционированное размещение полного текста материалов в печатных и электронных СМИ нарушает авторское право.

This text is published with the author’s written permission. Articles featured in Christian Megapolis (XMegapolis) are protected by copyright. When using these articles, please credit the authors and the magazine. To reprint full-length articles, you must obtain written consent from the editor. Please note that the opinions of the editorial board of Christian Megapolis (XMegapolis) may not necessarily align with the views expressed by the authors of the published materials.