Кто сказал, что автор умер?

Кто сказал, что автор умер?

В XX веке теоретики постмодернистского искусства по-новому взглянули на роль автора в создании текста. Так в 1967 году появляется одно из самых известных произведений французского филолога Ролана Барта (1915 – 1980) «Смерть автора» [Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. – М.: 1994. – С. 384-391]. Сразу оговоримся, что Ролана Барта не следует путать с Карлом Бартом, а концепция «Смерть автора» не имеет ничего общего с концептом философии Ницше «Бог умер» (нем. Gott ist tot или Gott starb).

Суть концепции смерти автора заключается в идее автономного существования текста, в его независимости от личности автора. По Барту, после рождения текста его автор «умирает», а текст начинает жить своей жизнью в сознании каждого отдельного читателя. То есть в рамках триады «автор-текст-читатель» главенствующая роль отводится читателю, так как именно благодаря ему текст «оживляется». Причем эта концепция снимает такие вопросы, как «что хотел сказать автор», «в чем главная идея произведения» и т. п., потому что читатель имеет дело с текстом, а не с автором. Отныне читатель волен интерпретировать любое произведение как ему заблагорассудится.

Здесь нужно отметить, что ничего принципиально нового Р.Барт не говорит, нечто подобное, но несколько в иной системе координат, изложил Фердинанд де Соссюр (Ferdinand de Saussure) (1857–1913) – швейцарский лингвист, один из основоположников современной лингвистической науки, а также структурализма как научной идеологии и методологии [Де Соссюр Ф. “Заметки по общей лингвистике”. Пер. с фр. / Ред. Н.А. Слюсаревой. – М.: «Прогресс», 2000. – 280 с].

Одна из фундаментальных идей Соссюра заключается в том, что сущности текста не являются данными, а формируются в зависимости от точки зрения исследователя. Другими словами, в тексте нет ничего, кроме того, что мы увидели, а увидели мы то, что сами означили, т.е. системно осмыслили. Осмысливается ли это в самом языке, в самом тексте? – Не важно, главное, что мы (читатели) выявили этот формальный квант информации и присвоили ему значение. На этот счет Соссюр высказывается достаточно радикально: «Ничего не дано заранее, иными словами, нет не только ничего, что заранее получает определение вне какой бы то ни было точки зрения, но также не существует такой точки зрения, которая была бы предпочтительнее, чем другие. <…> У нас же имеются прежде всего точки зрения, верные или ложные, но всегда лишь точки зрения, и уже с их помощью создаются объекты. <…> Наш символ веры в лингвистике заключается в следующем. В других науках можно говорить об объектах “с той или иной точки зрения”, поскольку есть твердая уверенность найти твердую почву в самом объекте. Что же касается лингвистики, то мы принципиально отрицаем, что в ней заранее даны объекты исследования. <…> Самый общий итог. Самый общий смысл выдвигаемых нами положений таков. В лингвистике запрещено говорить, хотя мы постоянно это делаем, о “каком-либо объекте” с различных точек зрения или об объекте вообще, потому что именно точка зрения и создает этот объект» [Cоссюр 2000, стр. 109 – 110].

В этой связи можно прийти к выводу, что, строго говоря, никакой экзегетики в чистом виде, с точки зрения извлечения смыслов из текста, не существует по сути. Любой ЭК–ЗЕГЕЗИС (извлечение смысла из текста) – всегда ЭЙС–ЭГЕЗИС (привнесение смыслов в текст). Любое прочтение любого текста – это всегда двойственный процесс внедрения и извлечения означенных смыслов из текста одновременно, поскольку значение – это факт сознания, а не написанного или произнесенного текста. Оно замкнуто в сознании человека и никогда не покидает его.

В этой связи говорить о тексте в отрыве от получателя этого текста не имеет никакого смысла, но только с учетом «дискурса» читателя, поскольку дискурс – это текущая речевая деятельность в какой-либо сфере (определенная речевая ситуация), а основным признаком дискурса является признак процессности. Текст – это речемыслительное произведение, получающее свое реальное существование только в определенном дискурсе, выражающемся в текущей речевой деятельности, осуществляемой здесь и сейчас. В онтологическую интерпретацию письменного текста органически входит представление о том, что текст создается с установкой на многократное воспроизведение. Каждое прочтение текста – это фактическое порождение нового (очередного) дискурса, поскольку полноценное существование текста вне дискурса невозможно.

Поскольку при сообщении (реализации текста) знаки не передаются, то нет смысла говорить о написанном тексте в связи с субъектом речи (автором). Порождая и воспринимая текстовые знаки, читатель имеет дело с текстом и только с текстом, таким образом такие понятия как коммуникативное намерение автора, авторский замысел, авторская точка зрения – должны нами восприниматься как образная речь (метонимия), сам автор как физическое лицо для нас уже не существует. В этой связи нам необходимо принять как данность неоднозначность (двузначность или многозначность) некоторых текстов Священного Писания в зависимости от толкования того или иного речевого факта. Так, например, однимиз неоднозначных стихов Нового Завета является Матфея 11:12-13:

ἀπὸ δὲ τῶν ἡμερῶν Ἰωάννου τοῦ βαπτιστοῦ ἕως ἄρτι ἡ βασιλεία τῶν οὐρανῶν βιάζεται, καὶ βιασταὶ ἁρπάζουσιν αὐτήν. πάντες γὰρ οἱ προφῆται καὶ ὁ νόμος ἕως Ἰωάννου ἐπροφήτευσαν·

Начнем рассмотрение переводов данного фрагмента с первого русского перевода Нового Завета Российского библейского общества (РБО) (1824 г.): “Ошъ дней же Иоанна кресшишеля доныне царствие небесное силою берешся, и усильные искатели досшаюшъ оное. Ибо все пророки и законъ до Иоанна прорекли”.

Русский Синодальный перевод нам дает следующий вариант текста: “От дней Иоанна Крестителя доныне Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его, ибо все пророки и закон прорекли до Иоанна”.

В версии Института перевода Библии при Заокской духовной академии видим следующее: “От дней же Иоанна Крестителя и до ныне Царство Небесное силою берется, и люди стремятся овладеть им, полагаясь на свои усилия. Но предсказания всех пророков и Закон вели к Иоанну”.

Перевод Нового Завета под ред. Кассиана Безобразова практически совпадает с Синодальным переводом с небольшим изменением. Непонятное современному человеку слово «восхищают» заменяется понятным «овладевают»: “От дней Иоанна Крестителя доныне Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие овладевают им, ибо все Пророки и Закон пророчествовали до Иоанна”.

Перевод К.П.Победоносцева не сильно отличается от Синодального пер. и перевода под ред. К.Безобразова и выглядит так: “От дней же Иоанна Крестителя доселе Царствие Небесное силою нудится и силою восхищают его; ибо все пророки и закон до Иоанна прорекали”.

В Современном переводе Всемирного библейского переводческого центра этот фрагмент достаточно сильно отличается от всех вышеприведенных переводов: “С того времени, как Иоанн Креститель начал проповедовать, и до сегодняшнего дня претерпело Царство Небесное немало яростных нападений и многие пытаются силой захватить его. Ибо все пророки и закон Моисея предсказывали это, пока не появился Иоанн”.

В заключение дадим вариант Современного перевода РБО: “Со дней Иоанна Крестителя и по ныне против Царства Небес ведется борьба и его разоряют насильники. Все пророки и закон до Иоанна говорили об этом”.

Итак, ни один из вышеприведенных переводов не совпадает с каким-либо другим буквально. Конечно, некоторые очень близки по смыслу, просто одному кажется, что слово «нудится» языковым сознанием воспринимается как более возвышенное (высокий стиль), чем «берется»; другой считает, что вместо глагола «овладеть» приятнее сделать расщепление «стремиться овладеть» или развернутое словосочетание «претерпело немало яростных нападений», но все это – вкусовщина. Действительно иначе выглядят перевод РБО и перевод Всемирного библейского переводческого центра: вместо привычного «силою берется», появляются неожиданные словосочетания – «претерпело … немало яростных нападений» и «ведется борьба». Попробуем разобраться в причине такого отличия.

В Учебном издании Библии РБО этот фрагмент комментируется так [Соврем. рус. пер. Библии РБО (комментарии, подзаголовки, приложения, доп. материалы), 2017, стр. 1956]: «Если греческий глагол, означающий “применять насилие”, понимается как стоящий в страдательном залоге, то значение будет следующим: “с Царством ведется ожесточенная борьба”, т.к. против него выступают сатана и бесы, или Ирод, или фарисеи и другие враги Иисуса. В данном контексте, вероятно, речь идет о предстоящей смерти Иоанна от рук Ирода Антипы. Если же глагол понимается как медиальный, то смысл будет следующим: “Царство стремительно прокладывает себе путь” или “Царства добиваются всеми силами”. Перевод слова “насильники” зависит от того, как был понят однокоренной глагол. Под ними могут пониматься: (а) Ирод Антипа и его приспешники; (б) злые духи; (в) фарисеи и другие враги Иисуса; (г) зелоты, желающие силой установить Царство Бога на земле; (д) люди, устремляющиеся к Царству».

Со своей стороны, добавим, что в греческом глаголе настоящего времени изъявительного наклонения (Praesens Indicativi) окончания страдательного (Passivi) и возвратного (Medii) залогов совпадают по форме, что мы можем явно увидеть в глаголе рассматриваемого фрагмента – βιάζ-ε-ται (3-е л. ед. ч.). В связи с этим языковым фактом получается, что в зависимости от читательской точки зрения появляются варианты: (а) «силою берется» (Medium) как в Синодальном пер.; (б) «его разоряют» (Passivum) как в Соврем. пер. РБО. Вывод прост: читатель должен сам определиться со своей точкой зрения, и он превращается из пассивного получателя информации в человека, формирующего информацию в своем сознании, фактически в соавтора. Вот и вопрос: кто сказал, что автор умер? Доколе текст читается – автор жив. При каждом прочтении текст оживает в сознании читателя. Чтение – это всегда труд, зачастую очень важный и крайне трудоемкий. Более того, автор каждого текста ориентирован на определенного читателя с определенной целью, и Св. Писание в этом смысле не исключение: «Это же написано, чтобы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий, и, веруя, имели жизнь во имя Его» [Иоан.20:31].

Боговдохновенный автор, написавший боговдохновенный текст, может разговаривать только с боговдохновенным читателем; в противном случае, Библия – всего лишь обычный текст, исторический документ, захватывающая история, ничем не отличающаяся от множества подобных текстов. Понимание этой идеи, с нашей точки зрения, крайне необходимо для формулировки современной доктрины боговдохновенности Священного Писания. На сегодня в российском протестантском дискурсе, к величайшему сожалению, растет популярность «Чикагского заявления о природе непогрешимости Библии» [The Chicago Statement on Biblical Inerrancy]. С точки зрения современной филологии, все эти заявления о «природе непогрешимости», «библейской герменевтике», «приложении Библии» выглядят как baby talk («детский лепет»), но, видимо, из-за этой примитивности и убогости все больше набирают популярность.

С нашей точки зрения, современная доктрина боговдохновенности Библии должна формулироваться с учетом достижений в области лингвистики (структурной, корпусной, когнитивной, социолингвистики, психолингвистики и т.п.), но самое главное, что необходимо помнить – автор Библии не умер. Авторство принадлежит Святому Духу. Авторами этой Книги являются люди, создавшие этот текст под водительством Святого Духа. Автором этой Книги является каждый читатель, исполненный Святым Духом, воспринимающий Писание как Живое Слово Самого Бога, заново творящий спасительную действительность.

Геннадий Савин (магистр богословия, канд. филолог. наук) – преподаватель РУДН и Московской богословской семинарии ЕХБ. Член Российского библейского общества и библейской комиссии РБО. Отв. ред. журнала «Религия и Право». Рук. и ведущий науч. сотрудник отдела судебно-лингв. экспертизы «Гильдии экспертов по религии и праву».

Photo: Pixabay

© 2019 “Христианский мегаполис”. Материал опубликован с согласия автора.

Примечание: Мнение редакции не всегда совпадает с мнением авторов публикуемых материалов, однако это не препятствует публикации статей, написанных с разных позиций и точек зрения. Редакция не несет ответственности за личную позицию авторов статей, точность и достоверность использованных авторами источников и переписку между авторами материалов и читателями.

При цитировании материалов портала “ХМ” в печатных и электронных СМИ гипер-ссылка на издание обязательна. Для полной перепечатки текста статей необходимо письменное разрешение редколлегии. Несанкционированное размещение полного текста материалов в печатных и электронных СМИ нарушает авторское право. Разрешение на перепечатку материалов “ХМ” можно получить, написав в редакцию по адресу: christianmegapolis@gmail.com.