Иуда не-искариот
Що є товар? Як хто що зайве має,
той може те продати. От я мав
Учителя, – як він зробився зайвим,
то я його продав.
Леся Українка, «На полі крові».
1. Иуда – герой
В образе Иуды Евангелие раскрывает искушение, которое переживает в своей жизни каждый человек. Речь идет об утрате смысла жизни, нежелании существовать, неумеренной печали, отчаянии и самоубийстве. «Невозможно не прийти соблазнам, но горе тому, через кого они приходят; лучше было бы ему, если бы мельничный жернов повесили ему на шею и бросили его в море» (Лук.17:1-2). Почему же, казалось бы, нормальный, симпатичный, здоровый человек доходит до такого состояния, что, побеждая заложенный природой страх смерти, сам себе вешает на шею жернов и топится?
Вне церковного опыта прочтения текстов Священного Писания существуют разные авторские интерпретации Иуды. Например, в одноименной повести Леонида Андреева автор рисует образ, далеко отстоящий от реального образа одного из апостолов. Древние гностики-каиниты или офиты, как и нынешние их последователи в лице Дэна Брауна, изображают Иуду мучеником за идею, истинным «мессией», который был умнее, талантливее, дальновиднее и мужественнее Христа. В подтверждение этой теории псевдо-археологи снова и снова откапывают в горах исторического мусора очередную «сенсацию» – «Евангелие от Иуды», о котором Церковь выразила свое мнение еще в первом столетии н.э. В этом апокрифе реставрируется не иконический, а «исторический» образ Иуды-героя, который Церковь до сих пор, оказывается, от нас скрывала.
Но чаще всего в воображении даже церковных людей живет сказочный образ сына дьявола – предтечи антихриста, рожденного блудницей в седьмом поколении, чуть ли не с клыками вместо зубов, которым впору пугать непослушных детей. Однако в церковной традиции все намного проще и прозаичнее, как в жизни.
2. Иуда-предатель
Мы привыкли отождествлять предательство с Иудой и называть этим именем изменников, отсюда распространенный вывод, что предательство – это наихудший грех, которому нет прощения, ведь из-за него был распят Сам Господь. Если бы мы так же стояли в истине, как стоим за правду, если бы только мы так же трезво судили себя самих, как других! Ушел кто-то в раскол, и мы без зазрения совести называем его предателем, Иудой. Выражение «поцелуй Иуды» стало синонимом лукавства и подлости, которым нет прощения. Но часто во всем том списке смертных грехов, который мы сваливаем на головы предателей, главным критерием зла служит чувство собственной обиды, а не реальное отношение Господа к грешникам. В Евангелии одна из главных сюжетных линий – это история борьбы Христа за Иуду. Евангелисты, по логике сюжетов «благочестивых историй», могли бы и не вспоминать об этом человеке, который не только бросает тень на всех остальных учеников, но и Самого Христа выставляет слишком доверчивым простаком. Однако Господь до такой степени ценит свободу человека, что не хочет навязывать ему даже Свою любовь. Таким образом актом своего самоубийства человек может поставить преграду Божьей милости.
Люди – настолько самолюбивые существа, что используют в эгоистичных целях даже предательство. Когда женщина узнаёт, что муж ей изменяет, она без тени сомнения рвет свадебное фото, чтобы, упиваясь злопамятством, вычеркнуть его из своей жизни, вытравить из сердца сладкие чувства, отдающие теперь горечью такого же подлого поцелуя, как в Гефсимании. Итак, если он – Иуда, значит я – невинный христосик! Нам так горько за себя, что в сердце не находится ни капли любви (и понимания) к человеку, который почему-то не смог со мной жить.
Не существует такого греха, который Господь не простил бы. Поэтому никто не вправе делать однозначные выводы о ком-либо другом, пока этот человек жив, пока Господь держит его в этом мире. Господь не осудил измену Петра и побег апостолов, бросивших своего Учителя. Наоборот, эта измена привела всех к покаянию и открыла глаза на истинную Божественную природу Христа, открыла сердца для восприятия Святаго Духа в Пятидесятницу. В их сердцах умер Христос – Царь Израиля, а воскрес Спаситель мира от греха. Не по воле Иуды и не из-за нерадивости апостолов был распят Христос, а по воле Отца Небесного и Его собственного на то благоволения.
3. Иуда – дьявол
Злейшим грехом Господь называл не предательство, а хулу на Духа Cвятаго. Феофан Затворник называет хулой на Святаго Духа такой образ жизни, при котором человек сознательно грешит перед Богом, а пред людьми выдает свой грех за благочестие. Иуда грешил недобрым помыслом на Христа, хотя внешне выглядел благоговейным Его последователем, творил чудеса, проповедовал, был участником Тайной Вечери, на которой Господь причастил его Своими Пречистыми Телом и Кровью. То есть, Иуда нес реальный подвиг христианской жизни. Когда в Иерусалиме после проповеди о Небесном Хлебе Христа бросили почти все, кроме двенадцати, в числе которых был Иуда, он так же рисковал жизнью, как и другие апостолы, несмотря на то, что Господь позволил им тоже идти: «Тогда Иисус сказал двенадцати: не хотите ли и вы отойти? Симон Петр отвечал Ему: Господи! К кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни: и мы уверовали и познали, что Ты – Христос, Сын Бога живаго. Иисус отвечал им: не двенадцать ли вас избрал Я? но один из вас диавол» (Иоан.6:67-70).
Господь не открыл перед всеми имя Своего будущего предателя, но заставил сомневаться в себе каждого ради смирения всех и спасения одного. Он сделал это, «чтобы Иуда имел возможность покаяться, если захочет» (Ефрем Сирин). Хоть Иуда и не бросил Христа, однако в отличие от остальных, не засомневался в собственных силах довести до конца свой план. Значит, не Слово вело Иуду суровыми путями жизни со Христом. Было что-то другое, ради чего стоило рисковать жизнью. «Иуда льстец, сребролюбия вожделев, предати Тя, Господи, Сокровище Жизни, льстивно умысли», – читается в текстах Страстной Седмицы. Христос молчал об этом; Он не Иуде сказал: «Отойди от меня, сатана!», а преданному Петру, потому что по Своей премудрой любви Он открывает человеку его грех только тогда, когда последний готов к этому и не впадет в отчаяние.
Иуда не был слабой личностью, он не повесился от отчаяния и чувства безнадежности. Когда Матвей перечисляет избранных Господом для проповеди апостолов, он подчеркивает, что Иуда был из Искариота, то есть что он не был галилеянином, как другие ученики. Но это не потому, что иудеи были грешнее галилеян, а потому, что иудеи были более образованными. Еще раз евангелист упоминает об Иуде в связи с корчемницей, которой тот распоряжался, так как из всех простаков-апостолов был наиболее пригоден к этому служению. Святой Амвросий Медиоланский говорит, что Господь доверил Иуде деньги, чтобы открыть его сердце к доверию. Он отбросил малейшую тень подозрительности: в Моей проповеди нет цели Своего собственного обогащения. Со временем неблагодарный ученик сам увидел, что Учитель не имел где преклонить главу, и всю Его собственность составлял хитон на Его теле. Несмотря ни на что, идеал такого человека он воспринял по-другому, корыстолюбиво, он решил воспользоваться чисто человеческими хорошими качествами скромного Богочеловека.
Один священник рассказывал мне, что когда был еще семинаристом, попал на исповедь к одному старичку и так восхитился его добродетелями, что, не выдержав, сказал: «Батюшка, мне бы вашу голову, а вам бы мои способности, вот деньги-то зарабатывали бы, не было б отбоя от людей, такой бы монастырище построили, а то в глуши такой талант пропадает!»
4. Иуда-политик
Прагматически пользуясь доверием Христа, Иуда «крал то, что бросали» (Иоан.12:6) и постепенно перестал из-за этого переживать. Со временем он вошел во вкус и начал рассчитывать на эти деньги в своих планах. Планы расширялись, мечты росли, а денег не хватало, значит, нужно было найти способ их приумножить. Нам всем кажется: достигну вот этого, и достаточно, куплю еще то, и хватит, но душа с ее потребностями безгранична, и денег всегда не хватает. Как говорил преподобный Иоанн Лествичник, “страсть не ходит одна: после того, как сребролюбие завоевывает душу, оно уступает место более сильной страсти”. За желанием обогатиться следует жажда власти. Если другие апостолы смотрели на Христа как на любимого и уважаемого Учителя, то Иуда сам требовал к себе такого же отношения – как к богу. Кто из нас не требовал когда-либо исключительного к себе внимания? Это потому, что мы знаем себе цену. Мы раздражаемся на тех, кто относится к нам просто, нам нужно что-то особенное. Когда человек любой ценой добивается уважения к себе, то следующий шаг – поклонение себе.
Душа Иуды настолько зачерствела в корыстных помыслах, что он был уже не в состоянии спокойно воспринимать личность Христа, который раздражал его самым Своим присутствием: «Для чего бы не продать это миро за триста динариев и не раздать нищим?» (Иоан.12:4). Это была последняя капля в терпении Иудой этого непрактичного Человека, Который имел такие возможности, творил чудеса, воскрешал мертвых…, а Ему от этого никакой пользы! Но как мастерски Иуда скрывал это острое, как нож, чувство под личиной великодушия! «Двоедушие нрава бывает в людях из-за зависти, – писал св. Василий Великий, – когда, скрывая в глубине ненависть, показывают наружность, прикрашенную любовью». Так смотрит политик на своего коллегу, из которого он выкачал все возможные дивиденды, и вот назрела пора перебираться в другую партию. Он уже надоел ему по уши, но пока что не подвернулся удобный случай, чтобы покончить с ним навсегда.
Евангелисты Матфей и Марк говорят, что жаловались на «расточительность» Христа все ученики, а Иоанн уточняет, что жаловался только Иуда. Здесь нет противоречия; святые отцы говорят, что Иуда всех подстрекал, потому что был красноречивым, талантливым человеком, имевшим на других даже большее влияние, чем скромный Господь. Это был своеобразный соблазн на акт богоборчества. Простодушная любовь учеников ко Христу все-таки взяла верх, и особенно она возросла после слов Учителя о том, что эта женщина подготовила Его к погребению. Только Иуда понял эти слова прямо. Он уже давно знал, что этим закончится, и подумывал, когда бы удобнее переметнуться. Я не раз был свидетелем, как некоторые семинаристы, особенно талантливые и дальновидные, переходили в Греко-католическую церковь, потому что там гарантирован приход, всеобщее уважение и постоянное финансовое обеспечение, вот и занимайся просвещением сколько душе угодно! А в Украинской Православной церкви их ждет полная неопределенность: не знаешь, куда попадешь, где жить будешь, да еще и на работу придется куда-то устраиваться, чтобы прокормить детей. Одни говорили: «Ничего, как Бог даст, так и будет!», а другие: «Ведь нужно позаботиться о будущем, не у всех же отец благочинный!».
Иуда был движим расчётливостью, а не доверием к Учителю. Он был независимым политиком и аналитиком, а не привязанным душой к Учителю учеником. Таким людям явно было не место среди рыбаков. Иуда рассчитывал на что-то конкретное, когда сам проявил инициативу идти за Христом, он хотел сделать карьеру политического лидера в новом правительстве Израиля, а может, со временем и подсидеть место Христа. Если даже любимые ученики Иоанн и Иаков надеялись, что Господь их без милости не оставит: «Дай нам, чтобы в славе Твоей мы сидели один справа, другой слева от Тебя!», то что говорить об Иуде! Но в то время, как другие ученики просто надеялись, Иуда прекрасно понимал, что потеряет все: или сейчас, или никогда.
Иуда не продешевил, когда взял за предательство 30 серебренников, это также был расчет на будущее. С одной стороны, ему нужно было что-то заработать, а с другой – обеспечить себе новое тепленькое местечко. Это похоже на то, как покупают себе новую должность, когда тайком переходят из одной партии в другую. Он должен был притвориться пламенным патриотом Израиля, благочестивым иудеем, всей душой пекущимся о правильном богопочитании. «Что ми подаете и предам вам оного, закон разорившего и осквернившего субботу» (стихира Великой Пятницы). Такую сумму в Израиле платили за рабов, но, как известно, соотечественники не могли быть рабами, в рабство можно было брать только язычников. Пророк Захария, цитируемый апостолами в Евангелии, в пророчестве о 30 серебренниках говорит от имени Иеговы, что Его народ относится к Богу как к чужестранцу и хочет сделать Бога рабом своих страстей, стадо хочет пасти Пастуха. Иуда хотел именно этого, он был кровь от крови грешного человечества, к которому неприступный Бог попал-таки в руки.
5. Иуда-христианин
Господь-сердцеведец все это знал. Его любовь еще больше от этого просияла. «Очень желал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания» (Лук.22:15). Он хотел причастить Иуду, поэтому и не сказал при нём, где будет совершаться Тайная Вечеря. Бог, в отличие от человека, не обременяет душу красивыми и правильными словами, а отдает всего Себя до конца, смиряясь с тем, что Он для нас не авторитет. Своим повелением апостолам Иоанну и Петру найти в Иерусалиме людей, которые должны были встретиться им по дороге и приготовить Вечерю, Он как будто запутывал следы. Ведь Иуда так спешил воплотить желаемое, что мог и в Сионскую Горницу привести храмовую стражу.
В святоотеческом предании есть мысль, что те христиане, которые подходят к Чаше со страстью в сердце, в которой они не каются, уподобляются Иуде, который поцеловал Христа. Именно после причастия в Иуду вошел диавол. Греческое слово «вошел» («синедисин») буквально переводится как «беснование». Однако это было не то, что у гадаринского бесноватого, которого бес, не желая того, привел ко Христу. Св. Кирилл Александрийский пишет, что «Иуда сотворил своими помыслами место диаволу в своем сердце, в которое тот и вошел». Когда человек долго думает о чем-то плохом, в какой-то момент он теряет над собой власть, в него входит дух, имеющий восьмитысячелетний опыт, и тогда в голове быстро зреет четкий план, как и что нужно делать. И главное, человеку «чертовски везет», все будто бы отлично складывается, главное не бояться. Один мой товарищ рассказывал, что когда служил в армии, перебросил однажды через забор мотор, который хотел украсть, а утром оказалось, что он столько весит, что его трое солдат не могли поднять.
На Тайной Вечере Господь ни одним намёком не выдает Иуду перед учениками. Даже Иоанн Богослов, лежавший у Него на персях, не понял, кто же из них предатель. Наверное, если бы Петр узнал тогда о предательстве, он бы не Малху в Гефсимании отрезал ухо, а Иуде голову еще в Горнице. Господь отпустил Иуду в тот последний путь в ад, куда он самоуверенно стремился. В то время, когда все с замиранием сердца слушали Христа и Его искреннее воздыхание за Своим учеником, «Иисус возмутился духом, и засвидетельствовал, и сказал: истинно, истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня» (Иоан.13:21). Иуде не терпелось осуществить свой план, он постоянно продумывал – сколько времени нужно, чтобы добраться от Горницы к храму, потом – чтобы успеть из храма в Гефсиманию, где обычно ночевали апостолы, когда были в Иерусалиме. Господь не хочет уже тяготить его Своим присутствием: «…что делаешь, делай скорее» (Иоан.13:27). «Но никто из возлежавших не понял, к чему Он это сказал ему» (Иоан.13:28). Ученики подумали, что Иисус, может быть, послал Иуду что-то купить в городе, потому что на Пасху тяжело было раздобыть продукты.
На что он рассчитывал, когда вел солдат в Гефсиманию? Почему он не показал, где находились апостолы и Мессия, и не убежал? Иуда хотел выслужиться перед своими возможными новыми покровителями. Он прекрасно понимал, что Господь его и тут не выдаст, он просчитал даже великодушие этого Человека и прагматично воспользовался Его порядочностью. Поэтому он безбоязненно подошел и поцеловал Учителя. Христос вышел Сам ему навстречу: «Друг, для чего ты пришел?» (Мф.26:50). Даже бдительный Иоанн и решительный Петр ни о чем не догадались. Почему? Потому что вот только что в Своей прощальной беседе по дороге в Гефсиманию Он всех апостолов назвал друзьями и Иуду не исключил из их числа: «Вы други Мои» (Иоан.15:14). Все Его предали каждый по-своему, все Его бросили, и все равно могли покаяться, даже Иуда, которого апостолы и не выгнали бы, если бы он к ним обратился, потому что и сами не лучше. «Сознаться в своем грехе перед всеми и бросить деньги, – писал Евфимий Зигабен, – это было дело покаяния, а самоубийство – дело отчаяния».
У Иуды не было чувства сожаления за подлый поступок. Его обязало вернуться после смерти Христа в синедрион дело, которое он планировал закончить. Он думал, что найдет там себе новых покровителей, которые теперь за него заступятся, и средства для пропитания, когда нет постоянной прибыли. «Люди будут смеяться надо мной и я претерплю стыд» (Ефрем Сирин). «Тогда Иуда, предавший Его, увидев, что Он осужден, и, раскаявшись, возвратил тридцать сребренников первосвященникам и старейшинам, говоря: согрешил я, предав кровь невинную. Они же сказали ему: что нам до того? Смотри сам» (Мф.27:3-4). Но фарисеи и саддукеи больше не нуждались в его услугах. Слово, переведенное в синодальном переводе как «раскаялся» (в греческом оригинале – «метамелифис») буквально переводится как «размыслил». Если бы присутствовала молитва, покаяние, не было бы отчаяния. Даже теперь, когда впору было бы поплакать, Иуда анализировал ситуацию, что и привело его к четким выводам: «Перспектив больше нет, все средства исчерпаны и возможности утрачены, Петр убъёт меня при первой же встрече, люди, поносящие сейчас Иисуса на кресте, узнают меня и так же распнут. Но я не позволю, чтобы надо мной насмехались, я не дам себя в обиду, не потерплю унижения! Значит, выход один…»
6. Иуда- самоубийца
Путь к самоубийству трудный и долгий, его проходят лишь особенно сильные люди, делающие трезвый, взвешенный и решительный выбор. Когда мой дед, хорошенько подвыпивши, бежал на чердак вешаться, бабушка спокойно, как аскет в пустыне, досматривала до конца этот спектакль одного актера «Никто меня не любит», после чего кормила деда ужином и укладывала спать. Мы все часто думаем и ведем себя как дети, которые хотят обратить внимание взрослых на свою маленькую жизнь: «Сейчас меня никто не ценит, но ничего, вот умру, и все поймут, кого потеряли». Господь попускает бесу влиять на душу человека ровно настолько, чтобы он испугался и раскаялся. Св. Иоанн Златоуст описывает это следующим образом: когда ребенок хочет выбежать на улицу, матерь, предупредив об опасности, все-таки пускает его. На улице малыш видит лающих собак, и перепуганный, бежит домой ,чтобы спрятаться за маминой юбкой.
«Горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы этому человеку не родиться» (Мф.26:24). Это не проклятие, а констатация факта постепенного, добровольного, целеустремленного самоуничтожения человека, которое завершается актом самоубийства. Мы все идем таким путем по жизни, но, благо, лишь единицы доходят до подобного финала. «Инстинкт, который оберегает жизнь, сильнее разума, который убеждает, что беречь ее не стоит» (К.Льюис).
Чтобы превозмочь естественный животный страх смерти, человеку прежде всего необходимо избавиться от страха пред Богом. А это не так просто, это все равно, что превратить себя из образа Божьего в подобие своих мыслей и мечтаний, – это причиняет немыслимую боль душе. «Вся трагедия человека заключается в том, – писал св. Симеон Новый Богослов, – что образ жизни человека расходится с его природой». Как мыслит человек, так и живет, о чем мечтает, к тому и тянется. А если думает только о себе, – обязательно встретится с другим, но бесплотным себялюбцем – диаволом.
Только сильные люди, не могущие справиться со своей собственной силой, могут совершить такое насилие над собой. «Многие из гордых людей любят верить в Бога, особенно несколько презирающие людей, – писал Ф.М.Достоевский, – У многих сильных людей есть, кажется, натуральная какая-то потребность – найти кого-нибудь или что-нибудь, перед чем преклониться… они выбирают Бога, чтоб не преклоняться перед людьми. Сильному человеку иногда очень трудно переносить свою силу». Даже дьявол боится Бога, даже он борется с более слабым творением Божьим, потому что бессилен в своей злобе на Творца, даже он «молился» с животным страхом в Десятиградии: «Не повели нам идти в бездну, но позволь нам войти в стадо свиней». Человек же не испрашивает позволения Творца в своем стремлении к абсолютной свободе от людей и от собственной совести, которую дают ему сначала деньги, потом власть, а в конце он пытается уничтожить последний заслон перед вратами ада – ограниченное в своих возможностях тело, стоящее на пути стремлений безграничного духа.
Может ли Всемогущий Бог простить самоубийство, если человек сам делает невозможным всякое на себя влияние, добровольно избавляясь от своего тела? «Если ты, человек, сам не навредишь себе, не может повредить тебе ни друг, ни враг, ни сам диавол» (Иоанн Златоуст). Православная церковь не дает благословения молиться за самоубийц не потому, что это «обижает Творца», а, по слову Феофана Затворника, «потому что человек не более милосерден, чем Бог». Господь не насилует волю человека в его земной жизни, не делает этого и после смерти, Он не может помешать человеку в его вечном желании самоуничтожения, в самоотверженной самовлюбленности.
В текстах Триоди (трехпесенные каноны) говорится, что Иуда потому покончил с собой, что не верил в воскресение. «Самоубийство, при потере идеи о бессмертии, – пишет Ф.М.Достоевский, – становится совершенною и неизбежною даже необходимостью для всякого человека, чуть-чуть поднявшегося в своем развитии над скотами. Напротив, бессмертие, обещая вечную жизнь, тем крепче связывает человека с землей. Тут, казалось бы, даже противоречие: если жизни так много, то есть кроме земной и бессмертная, то для чего бы так дорожить земною-то жизнью? А выходит, именно напротив, ибо только с верой в свое бессмертие человек постигает всю разумную цель свою на земле. Без убеждения же в своем бессмертии связи человека с землей порываются, становятся тоньше, гнилее, а потеря высшего смысла жизни несомненно ведет за собою самоубийство».
7. Иуда – автопортрет
Однажды мы с другими семинаристами слушали лекцию одного небезызвестного богослова, о том, что Церковь – это Христос и апостолы вокруг Него. Из зала прозвучал вопрос: «А Иуда?» «Каждый тринадцатый из нас», – последовал ответ. Переглянувшись, семинаристы автоматически спросили вслух: «Не я ли?», и каждый при этом с облегчением вздохнул про себя: «Нет, точно не я». Все мы, молодые студенты семинарии, чувствовали себя пламенными патриотами Церкви, самоотверженными служителями Христовыми: «Может, в чем-то и погрешу когда-нибудь, как Петр, но точно не как Иуда!».
Но случается, что мы любим Христа ради хлеба куска, пока на богатом приходе есть хорошая зарплата, пока все уважают и ходят за духовным советом… А если храм пустует, никто не считает нужным помогать «московским попам»? Тогда батюшка начинает обличать этот народ-безбожник, вспоминать царские времена, когда церкви строились за государственные деньги, доход у священников был немаленький, и вообще, мы так с Богом не договаривались. Мне известна история одного священника, бывшего на хорошем счету у владыки. Он учился прилежно, но не прилагая сердца, и служил так же. На приходе все его хвалили, у еще молодого пастыря появилось немало духовных чад. Духовный наставник и говорил, и выглядел прекрасно и возвышенно, даже благословляющая десница благоухала Chanel № 5. Жизнь, как говорят, наладилась. Но, вот, по неизвестным причинам владыка отсылает его на сельский приход. Это стало началом конца. Жил он в городе, туда ездил по воскресеньям и праздникам, требы были обузой. Со временем вообще перестал бывать на своем приходе, а потом… повесился, оставив сиротами детей и матушку.
Господь борется за каждую душу до конца, как боролся и за Иуду, поэтому не стоит делать выводов ни о себе, ни о других, ни о еретиках, ни об атеистах. Если честно заглянуть в себя, каждый найдет в своей душе такие же мысли и чувства, которые волновали Иуду, но, вот, совершит ли человек последний шаг на этом пути, не ведает даже небо.
© 2016 Д.Таргонский и “Христианский мегаполис”. Материал опубликован с разрешения автора.
Photo: Pixabay
Примечание: Мнение редакции не всегда совпадает с мнением авторов публикуемых материалов, однако это не препятствует публикации статей, написанных с разных позиций и точек зрения. Редакция не несет ответственности за личную позицию авторов статей, точность и достоверность использованных авторами источников и переписку между авторами материалов и читателями.
При цитировании материалов портала “ХМ” в печатных и электронных СМИ гипер-ссылка на издание обязательна. Для полной перепечатки текста статей необходимо письменное разрешение редколлегии. Несанкционированное размещение полного текста материалов в печатных и электронных СМИ нарушает авторское право. Разрешение на перепечатку материалов “ХМ” можно получить, написав в редакцию по адресу: christianmegapolis@gmail.com.