Церкви в Украине в 1991 – 2011: потерянная свобода, нереализованные возможности
Если оценить сделанное евангельскими церквями за годы независимости Украины, то минувшее двадцатилетие может быть названо «эпохой потерянных возможностей». Я не смею сказать, что ничего не было сделано, или было сделано мало. Но была возможность сделать куда больше. Возможности, которыми не воспользовались, значительно превосходят все сделанное. А то, что не было использовано, уже пропало, ныне бесполезно, как сокрытый талант в евангельской притче.
Что сделано? Что можно было сделать? Это два ключевых вопроса для оценки служения церквей в Украине. Разрывая эти вопросы, можно поддаться головокружению от успехов или же другой крайности – гиперкритицизму. Как и что оценивать? По чему судить? Хотелось бы видеть аналитические статьи, книги, концепции, программы, социологические исследования, сборники статистики. Всего этого нет. Есть церкви и их лидеры, или даже наоборот – лидеры и «их» церкви. «Маємо те, що маємо», – говорят в Украине, «есть то, что есть».
Конечно же, нас интересует в первую очередь качественное измерение, анализ состояния украинского протестантизма, но такая оценка весьма затруднительна. Проводятся экспертные опросы, анкетирование лидеров, но их репрезентативность (способность отображать общую ситуацию) под сомнением – ответы респондентов мало что дают, не проясняют ни реальное положение дел, ни понимание хотя бы вопросов, самого предмета исследования. Можно спрашивать сколько угодно у пасторов об их социальной позиции, и потом радоваться их прогрессивности. Если не одно «но» – лидеры отвечают не задумываясь, говорят то, что нужно для политики, что хотят от них слышать, что выгодно озвучивать или хотя бы молча демонстрировать. К большому сожалению, интервью даже первых лиц церквей не отражают реалии жизни церквей и общества, это ни к чему не обязывающая риторика, причем не лучшего качества.
Во время президентства Виктора Ющенко в руководстве основных евангельских союзов находились лидеры из Западной Украины, для своего времени лидеры прогрессивные. Они пришли на первые позиции на волне антиавторитарных настроений, сменили лидеров советской закалки. Однако предложить взамен ясную и содержательную программу не смогли. Больше того, их влияние стало таять параллельно с властью украинского президента-демократа. Общество, привыкшее к централизации, сильному начальству, ручному управлению, демократов не принимало, что аукнулось регионализацией, сепаратизмом консервативных областеначальников, призывами вернуться к временам правления Леонида Кучмы, а то и старого-доброго Советского Союза. В истории Украины бывало так, что принимая важные решения или просто благодушествуя в столичных кабинетах, власть не управляла страной уже за околицей Киева. Что-то подобное происходило последние годы и в отношениях руководства союзов с их региональными объединениями.
Итак, объективного и откровенного разговора с лидерами церквей добиться сложно. Нужно ловить такую возможность в доверительных частных беседах, но даже потом полученные цитаты использовать проблематично – все это могут опровергнуть или заявить, что «не так поняли». Приходится обращаться к цифрам. Всеукраинский союз объединений евангельских христиан-баптистов (ВСО ЕХБ) считается крупнейшим в Европе, о чём его лидеры любят постоянно напоминать. Поскольку социологически выверенных исследований руководство церквей не одобряет, численность оценивается, как говорится, «на глаз», или по дерзновению. Так один из областных епископов на замечание, что в списках есть уже умершие, ответил, что «для Бога все живы».
Оптимисты из руководства ВСО ЕХБ называют цифры в 130-150 тысяч членов церквей. Хочется верить, что это так. Но проверить трудно, учитывая упорное нежелание церквей обратиться от желаемого к действительному. Согласно данным Госкомитета Украины по делам национальностей и религий, в котором регистрируются церкви, наиболее активно ВСО ЕХБ развивался в 1990–2000 гг., когда число общин выросло на 91%. Эти же данные приводит и официальное издание ВСО ЕХБ за 1999 год: «Число общин за годы независимости выросло в два раза».
Итак, рост общин за первое десятилетие независимости впечатляет – почти 100 процентов. А дальше начинается интересное – с 2000-го по 2010 год союз прирос на треть, но если в первые пять лет (2000–2005гг.) рост составил 26%, то во вторую «пятилетку» (2005–2010 гг.) – лишь 4,7%. То есть в последние пять лет, когда при власти в Украине находилась демократическая коалиция и были реализованы все мыслимые свободы, церкви были наименее активны в служении. Для сравнения, второй крупнейший протестантский союз Украины – Всеукраинский союз церквей христиан веры евангельской–пятидесятников (ВСЦ ХВЕП) демонстрирует подобную динамику (почти 80% роста за 1990–2000 гг. и лишь 42% за 2000–2010 гг.).
Статистика не показывает реальную численность общин, но при желании ее можно легко выяснить, как это делают православные священники – измерять количество прихожан каждый раз несколько служб подряд, а затем поделить сумму на количество служб, что даст среднюю цифру прихожан церкви. Почему этого не сделать? Неужели правдивая картина никому не нужна? Выходит, что так. Есть вещи, которые всерьез принимать не хочется–может быть, это временный спад, и если продолжать делать, не обращая внимания на трудности, они решатся сами собой и спад сменится ростом. adobe creative cloud . Что же можно увидеть сегодня почти в каждой поместной церкви? Пустые места. Растут лишь новые общины, миссионерски ориенти-рованные и «открытые», то есть настроенные на диалог с окружающим обществом, а не на свою традицию или «внутрикорпоративные» интересы.
В последние годы среди евангельских церквей Украины активно развивалось движение «За здоровую церковь». Его верными участниками стали именно миссионерские церкви, в то время как «большие» союзы (это звучит странно, но это самоназвание) сделали все, чтобы скомпрометировать лидеров этого движения и запретить «своим» церквям участие в нем. Самым обидным оказалось название: «Если кто-то призывает нас к здоровью, значит, он считает нас больными», – посыпались возмущения старших пресвитеров. Даже говорить о проблемах никто не захотел. В настоящее время движение «За здоровую церковь» объединяет лишь немногих энтузиастов и считается проектом почти еретическим, раскольническим.
Подобное отношение заметно и к молодежным инициативам, которые представляются угрозой для сложившихся структур. Ведь если «обязательные» областные молодежные конгрессы собирают десятки, то самоорганизация молодежи выливается в тысячные встречи, яркие идеи, активное и новаторское служение. Впрочем, перейдя порог стигматизации, сдав экзамен на выживание, молодежь крепнет и начинает верить в свои силы. Так молодежное движение Discovery, организовавшись три года назад в Киеве, сегодня проникает в регионы и становится альтернативой формальным «молодежкам», несмотря на упорное неприятие со стороны «высокого руководства». Так что с молодежью все выглядит оптимистично – лидеры растут и зреют, создают новые церкви, обновляют формат уже действующих служений. Хотя хотелось бы, чтобы эта поросль пробивалась не рядом с традиционными церквами, а внутри их, служила им.
Неоднозначны показатели в сфере образования и СМИ. Число учебных заведений за последние десять лет осталось прежним, а количество периодических изданий даже уменьшилось. Но это не повод для успокоения, так как за фасадом цифр скрывается пустота студенческих аудиторий и замороженные издательские проекты (большинство СМИ выходят без периодичности, в свободном режиме – как будут деньги или на очередной юбилей). Растраченные шансы измеряются не столько в возможных финансовых и духовных инвестициях, числе церквей и количестве паствы, сколько в плане идейном – потух энтузиазм, убита инициатива, разочарованы перспективные лидеры, скомпрометирована идея развития.
Итак, двадцать лет невиданной свободы стали неожиданным подарком свыше. То, о чем мечтали, о чем молились, не были готовы принять и использовать. Украинским церквам так и не удалось воспользоваться уникальной религиозной свободой. Пик свободы пришелся на время внутреннего спада. Пик возможностей совпал с пиком внутреннего кризиса–усталости от малоуспешных миссионерских усилий, дезориентации в глобальных процессах, растерянности от запустения в отстроенных церквях. Это хорошо известный феномен истории евангельских церквей в бывшем СССР – при борьбе за выживание наблюдается максимальная консолидация людей, идей и сил, а во время перемирия вдруг наступает деморализация. Все это связано с психологией человека, который не может работать или бодриться постоянно, которому нужен отдых, восстановление, обновление. Но не только с психологией – а с отсутствием опережающего плана, долгосрочного видения, стратегии развития.
В декабре 2010 года президент Виктор Янукович своим указом ликвидировал Государственный комитет Украины по делам национальностей и религий. Протестанты утратили свое представительство и влияние в государственно-конфессиональных отношениях. Президент ни разу не встретился с Всеукраинским советом церквей и религиозных организаций, и демонстративно благодетельствовал избранной (почти государственной) конфессии. Эти и многие другие события стали сигналами о сворачивании религиозной свободы в Украине. Заканчивается эпоха великих возможностей, подаренных Богом, и великих упущений, допущенных церковью.
Цена потерянной свободы невероятно велика. Трудно переоценить то, что нельзя вернуть. Уже прожито уникальное время, отпущенное лишь однажды. Священнослужители-протестанты все чаще задаются безответными вопросами: «Прежде, чем просить в молитвах еще раз что-то подобное, надо очень хорошо подумать – не довольно ли для нас благодати, сможем ли мы ответственно распорядиться выпрошенным, не прогневаем ли Бога очередными ошибками?».
Фото: Pixabay.