Горе от ума или почему церковь боится богословски образованных людей

«Бесчисленное количество христиан находит подтверждение тому, что богословие – это разговор, который закрыт для них или ведется против них» (Говард Стоун, Джеймс Дьюк, “Богословское мышление”, стр.14).

Вам когда-нибудь задавали вопрос: почему церковь боится богословски образованных людей? Лично мне задавали и не раз. Я попросил ответить на этот вопрос своих друзей, большинство из которых являются членами той или иной христианской церкви/общины/деноминации и вместе со мной разделяют пространство социальной сети Facebook. Данная заметка большей частью состоит из комментариев тех, кто откликнулся на мою просьбу. Все нижеизложенное является коллективным ответом (пускай и не полностью объективным) на вопрос и, в свою очередь, подчеркивает актуальность темы и коллективную озабоченность ответами относительно страхов перед образованными членами церкви. Я попытался облечь разрозненные, но крайне важные мысли в единое целое. Вот, что из этого получилось.

Прежде всего, мне указали на то, что вопрос, боится ли церковь образованных людей, всегда требует некоторого уточнения. Не все так просто. Перед тем, как ответить на поставленный вопрос, следует прояснить: какая именно церковь боится богословски образованных людей? Идет ли речь о церкви вообще, тогда можно с уверенностью сказать, что церковь (в целом, как институт) не боится богословски образованных людей (есть много положительных примеров). Если же речь идет о какой-то отдельной деноминации или местной церкви, то здесь надо уточнять, кто именно имеется ввиду: та или иная церковь, или конкретная личность. Также стоит задаться вопросом: «почему обязательно боится»? Один комментатор пишет, что есть немало неприспособленных к церковному служению лиц с дипломами о богословском образовании. Кому такие нужны? С другой стороны, есть замечательные служители-практики, не имеющие теоретической базы. Богословское образование только усилит их компетенцию.

Также учтем замечание о том, что семинария/библейская школа/христианский университет, где человек получает знание в области доктрин, герменевтики, риторики, церковной истории, душепопечения, пасторского богословия, не может быть самостоятельным звеном. Богословский факультет является придатком церкви, помогающим ей готовить пасторов и миссионеров. Это, прежде всего, прикладная задача. Так как Христос, придя на землю, установил церковь, а не семинарию, последняя, в свою очередь, – это место обучения и подготовки служителей для нужд церкви. Если хотите – место обучения и подготовки профессиональных служителей. Как писал Бенедикт XVI, «церковь без богословия беднеет и слепнет; богословие же без церкви растворяется в волюнтаризме… Богословие либо существует в церкви и исходит из церкви, либо его не существует вообще».

Однако, как доказывает практика, среди баптистов, пятидесятников и харизматов на территории бывшего Советского Союза само словосочетание «профессиональный служитель» все еще не воспринимается серьезно. Но позвольте, как же так? Если мы идём к врачу в больницу, мы желаем, чтобы этот врач был профессионалом, т.е. отучился в хорошем медицинском институте, прошёл приличную практику, и только после этого лечил нас. Если мы так щепетильны по отношению к личности, лечащей наше смертное тело, то почему мы считаем, что нашей бессмертной душой может заниматься любой дилетант? Дилетантский подход в душепопечении приводит к ещё большим проблемам личности. Дилетантский подход в проповеди может привести к ересям. Дилетантский подход в благовестии может оттолкнуть человека от Благой вести. В повседневной жизни мы желаем быть окруженными профессионалами, но не спешим распространять это желание на церковь (духовную сферу). Почему же у католиков, православных, англикан, реформатов и лютеран священнослужитель, перед тем, как стать ответственным за паству, должен пройти определенные стадии теоретического образования?

Главная претензия к поставленному в теме вопросу: как правило, боится (образованных людей) не сама церковь как Тело Христово (в своем конкретном историко-культурном проявлении), а клерикальная иерархия, то есть церковная административная система, то, что в Средние века составляло институт духовенства. Clergy боится, потому что заботится об абсолютной власти, которая лучше всего держится на незыблемой системе знания. Богослов как вид харизматика (так же, как и пророк, мистик, монах, юродивый) является внесистемным элементом, он конкурент Иерархии (пускай и не претендующий на институциональный пост).

В связи с тем, что тема была поднята в славянском контексте и большинство из согласившихся поучаствовать в опросе представляли те или иные (более современные, с точки зрения истории) протестантские общины, ответы на вопрос все же подтверждают тот факт, что к образованным (в сфере богословия) людям, в церкви относятся с долей настороженности. Возможно, не столько боятся их, сколько от них дистанцируются, так как не понимают. Почему же дистанцируются и почему не понимают? Возможно, дистанцируются по той причине, что образованный человек чаще ставит под сомнение свои убеждения (привитые церковью), испытывает разочарование от неверных убеждений (тоже, зачастую, привитых церковью), томится от простых объяснений непростых тем и легких решений сложных задач.

Богословски образованные люди часто контрастируют со служителями, которые интеллектуально не развиваются. Образованные зачастую видят Писание и христианскую традицию несколько в ином свете, что существенно бьет по некоторым негласным «догмам» самой церкви. Ни для кого не секрет, что людям легче слушать проповеди о любви Христовой и сидеть в церкви, чем самим разбираться (посредством исследования Писания и истории церкви) в этой самой любви. А как быть со всякими спорными толкованиями Библии, начиная от креационизма и заканчивая диспенсационализмом? Ведь всем нам понятно, что latet omne verum (всякая истина сокрыта).

Образование дает возможность по-другому взглянуть на текст, по-иному (учитывая особенности языка и 2000-летнюю традицию толкования) осмыслить библейский отрывок. Образованный человек думает шире общепринятых церковных штампов, задается вопросами, готов к самообразованию (а, значит, и к интеллектуальному росту). Такие люди более критичны и менее податливы на манипуляцию. У них есть свое мнение. Конечно, есть опасность к превозношению и гордости, но все же процент тех, которые гордятся своими знаниями меньший, чем тех, кто в вопросах веры опирается на свое невежество. Само по себе образование не стоит идеализировать. Это всего лишь инструмент. Если человек изначально склонен к гордости и превозношению, то не факт, что образование что-то исправит.

Богослов указывает церкви на ее границы. Как говорил американский автор Стенли Хауерваз: богословие не позволяет церкви сказать больше того, что она имеет вправе сказать. Конечно же, писал Бенедикт XVI, в контексте Римско-католической церкви каждый имеет право – в рамках ответственности своей совести перед истиной – думать то, что он думает. И говорить, исходя из собственной ответственности. Однако не каждый имеет право утверждать, что то, что он говорит, есть католическое учение. То же самое касается представителей более современных протестантских движений. Не всякий, говорящий что-либо от себя с кафедры, может претендовать на то, что его проповедь или учение выражают традиционную/ортодоксальную/библейскую позицию.

В любом случае, в сфере верований образованными людьми сложнее манипулировать. Присутствие в общине образованных и мыслящих людей – это всегда вызов status quo. Кому же хочется иметь лишние проблемы? Богословски образованные члены церкви для церковного руководства так же опасны/неудобны, как политически-грамотные – для руководства страны. Такие люди готовы воспринимать новую информацию, способны удивляться и оставаться открытыми к изменениям. Задача богословия – это всегда критическая задача. Богословы всегда борются с самоуспокоенностью, в которой, как известно, кроется опасность удовлетворенности старыми ответами и убеждениями. Все «вчерашние» ответы сталкиваются с новыми вопросами в свете новых ситуаций и новых озарений. Это рождает готовность к честному и правильному суждению, которое зиждется на всестороннем исследовании.

Образованные церковные люди несут перемены и являются двигателями реформ в общине. Те же, кто не желают перемен и реформ, очень часто вырывают из контекста слова Павла: «Церковь – столп и утверждение истины» (1Тим.3:15), используя их в подтверждение своей идеи о неизменности церковного учения и практики. Зачастую изменения в социальной, культурной, экономической и политической сферах влияют и на изменения богословских идей. Церковь же чаще всего склоняется к стабильным позициям. Любимое выражение богослова: «у меня после долгих лет изучения появилось больше вопросов, чем ответов» настораживает людей, не учившихся в семинарии. «Незаконченность» личного богословия, не увенчавшаяся «успехом», попытка до конца ответить на вопросы «вселенского» масштаба для людей, не знакомых с особенностями богословского мышления, говорит лишь о том, что выпускник семинарии впустую провел свои студенческие годы. Такое образование признается бесполезным.

Мы прекрасно понимаем, что вопрос остается открытым и ждет новых ответов. Проанализировав реакцию моих респондентов, я попробовал суммировать все пункты относительно боязни богословски образованных членов церкви и свел их к пяти пунктам:

1. Образованный служитель может оказаться более умным, чем его пастор;
2. Образованный служитель мыслит критически;
3. Образованный служитель не зависит от внешних авторитетов;
4. Образованный служитель соотносит богословие с повседневной жизнью;
5. Образованный служитель менее подвержен манипуляциям со стороны других.

Говард Стоун и Джеймс Дьюк в своей работе «Богословское мышление» писали, что вопрос не в том, богослов вы или нет, – ибо если вы христианин, то вы и богослов! – но в том, настолько адекватны ваши богословские размышления в свете христианской веры. Архиепископ Кентерберийский Роуэн Уильямс, в разделе «Искренность в богословии» в своей книге «О христианском богословии», писал, что “богословие подвергает сомнению аспекты христианской практики, которые тянут нас в сторону идеологических искажений”. Указать на возможность самообмана и иллюзий – вот в чем состоит роль богослова. Уильямс напоминает, что «утверждать возможность религиозной практики, не содержащей в себе богословия, – все равно, что утверждать возможность чтения Библии без избирательности и истолкования».

Автор «Церковной догматики» Карл Барт, обращаясь к студентам, утверждал, что богословский труд сам по себе, по существу необходим и поручен общине как таковой, всему христианству. Каждый христианин, совершая свое служение, несет ответственность в отношении вопроса об истине, поскольку он призван быть теологом. Община, писал Барт, должна быть заинтересованной в теологии. Теология не может некритически принимать то или иное учение, вероисповедную формулу, догмат, практику, не соотнося их со Священным Писанием, не проверив их Словом Божьим. Вот, в принципе, почему некоторые боятся богословски образованных людей в церкви.

© 2016 А.Денисенко и “Христианский мегаполис”.

Фото: Pixabay.

Примечание: Мнение редакции не всегда совпадает с мнением авторов публикуемых материалов, однако это не препятствует публикации статей, написанных с разных позиций и точек зрения. Редакция не несет ответственности за личную позицию авторов статей, точность и достоверность использованных авторами источников и переписку между авторами материалов и читателями.

При цитировании материалов портала “ХМ” в печатных и электронных СМИ гипер-ссылка на издание обязательна. Для полной перепечатки текста статей необходимо письменное разрешение редколлегии. Несанкционированное размещение полного текста материалов в печатных и электронных СМИ нарушает авторское право. Разрешение на перепечатку материалов “ХМ” можно получить, написав в редакцию по адресу: christianmegapolis@gmail.com.