О докторской степени и христианской интеллигенции

«Образование – богатство…» (Арабская пословица)

«Невежество хуже темной ночи» (Хаусская пословица)

Недавно я узнал о том, что несколько моих знакомых из бывшего СССР защитили докторские степени в области богословия и религиоведения в Западных семинариях. Когда я узнаю о подобных событиях, то радуюсь, потому что знаю, что значит получить такую высокую степень и, соответственно – знания и признание. В свое время я прошел весь путь от «бакалавра» до «доктора», получил образование и в России, и на Западе, поэтому, господа, знаю, о чем пишу. За докторской степенью на самом деле скрываются бессонные ночи, долгие часы исследований, поиск литературы в библиотеке, многочисленные семинары, увесистые папки с конспектами, а также десятки компьютерных файлов с письменными работами, которые были написаны в течение нескольких лет. Как говорится в известной русской пословице, «кто хочет много знать, тому надо мало спать». Венец труда – написанная на несколько сотен страниц диссертация – серьезное оригинальное исследование в конкретной области, а также успешная защита.

Окончившие аспирантуру христиане, не сомневаюсь, готовы трудиться, исследовать, преподавать и писать. Как говорится, «жизни человека есть предел, а творчеству – нет». Однако смущает то, как к научным степеням относятся в евангельско-баптистском обществе в бывшем СССР, то бишь – в евангельских церквях, а также в учебных заведениях. К докторской степени почему-то относятся пренебрежительно, недоверчиво, как будто её носитель у кого-то эту степень украл. Отношение выражается подобным образом: “И это ты, один из нас, получил такую степень? Не верю…” Рассказывали мне историю о том, как один пастор из глубокой провинции даже пытался звонить в Европу, судорожно пытаясь узнать, на самом ли деле член “его” церкви защитил doctorate? Наверное, докторам-богословам нужно носить с собой копию диплома для того, чтобы им поверили. В России (и не только) без справки – никуда. «Без бумажки ты – букашка», как говорится… Некоторые с насмешкой говорят: “Вот, заболит у меня зуб, приду к тебе на прием, доктор”.

В чем только не подозревают докторов-богословов: в гордости, напыщенности, возвеличивании себя и в сонме других смертных грехов. Причем им даже не нужно начинать гордиться или возвеличивать себя. Ярлык «гордеца» приписывается ничего не подозревающему счастливому выпускнику аспирантуры (и не только) автоматически и идет бесплатным приложением к его диплому… Это в евангельской среде так «чествуют» братьев и сестер, чего-то достигших на поприще академического образования. Интересно, что такие же критерии никто не вздумает применить к доктору медицинских или юридических наук. Таковые, оказывается, свои степени заслужили. Все, только не богословы… Смирение чаще всего сравнивается с «христианской простотой» и отсутствием образования, а образование именуется «пустой философией», от которой следует удаляться. «Мы семинарий не оканчивали!», – слышим мы, богословски образованные христиане, в ответ на наши попытки обосновать наши убеждения.

Евангельское христианство, в своем большинстве, все еще является антиакадемическим и антинтеллектуальным. «Нам знания не нужны. У нас есть вера», – заявляют церковные служители. «Не знаю – и душа спокойна», – поделился своими мыслями пастор большой городской общины. Говорят нам это, несмотря на то, что само Писание призывает к получению образования. (Прит.4:7) У служителей церквей старшего поколения (и не только, замечу) наблюдается ностальгия по временам, когда в СССР не было ни книг, ни христианских журналов. «Эх, вернуть бы былые времена гонений. Тогда братья и сестры задавали меньше вопросов и были более послушными», – заметил престарелый славянский пастор-эмигрант, проживающий в свободной Америке. Известная вьетнамская пословица гласит: «Тот, кто не учится, блуждает в потемках».

Несмотря на пример Ездры, который учился, прежде чем учить других (Езд.7:10), ряды тех, кто учит других, не учившись, не редеют. Получение богословского образования по-прежнему не является условием для посвящения на пасторское служение. В нашей, русской пословице все сказано прямо и честно: «Умный любит учиться, а дурак – учить». Разве лучше скажешь? В интервью, данном интернет-порталу «Кредо», ректор Московской богословской семинарии ЕХБ Пётр Мицкевич скорее выдал желаемое за действительное, когда говорил, что «человек веры – это человек интеллигентный, который постоянно познает. Тот человек, который находится на уровне маргинального или сектантского мышления, который не знает ничего, который живет только законами, ограниченными понятиями, – это человек ограниченной веры». [1] Так должно быть в идеале, спору нет. Но ситуация в местных евангельских церквях иная. Москва, как говорится – еще не вся Россия.

Не думаю, что мы, богословски образованные христиане, должны стесняться полученных нами степеней. Мы не гордимся своими doctorates, однако мы не отрицаем, что обладаем нашими степенями по-праву. Диплом доктора является подтверждением определенного уровня знаний и навыков в исследовательской деятельности. Не больше и не меньше. Доктор ищет, исследует, задает сложные вопросы. Он мыслит, а к этому многие церкви, к сожалению, не привыкли. Андрей Баумейстер пишет: «Отказ от мышления и всяких духовных поисков идет вразрез с нашим главным предназначением, с тем, что Писание называет «образом» Бога в нас. Человек, который боится мыслить, стремится выстраивать вокруг себя понятную и не требующую никаких интеллектуальных усилий символическую систему. Наспех создается мировоззрение, которое вместо того, чтобы способствовать пониманию реальности, служит защитной ширмой от реального мира». [2]

Нам не стыдно за то, кто мы есть. А.Ремезов пишет о том, что апостол Павел, «будучи христианином, не стыдился объявить о себе (Деян.22:3), как об ученике авторитетнейшего в то время учителя Гамалиила, который, в свою очередь, носил звание «раббан» – высший ученый титул еврейского сообщества, переводимый как «учитель наш». [3] Великий апостол не стыдился того, что он был образованным человеком. Высокий уровень образования сослужил ему хорошую службу при выступлении в афинском ареопаге. (Деян.17:19) Согласно Ремезову, «квалификация… не приближает и не удаляет нас от Господа. Квалификация свидетельствует о выполнении какой-то части требований, стандартов. Для многих богословов – это крест, это огромная ответственность за свое духовное дарование, это, в конце концов, добрый подвиг». [4]

В чем же причина подобного отношения? Дело в том, что кандидатов наук и докторов в евангельской среде крайне мало. Немного их и в руководящей среде различных союзов, содружеств и ассоциаций церквей. Гораздо больше там представителей рабочих и крестьян. Интеллигенция в России считалась «гнилой прослойкой», которая довольно часто была распространителем буржуазных идей. Ей не доверяли и, поэтому к ней относились с подозрением. К сожалению, подобное отношение существует и сегодня в евангельских общинах. [5]

Симптомы, характерные для советского общества, проникли в церковь, которая сегодня не согласна с тем, что её богословие должны формировать подготовленные христиане с высшими академическими степенями (не почетными, конечно же, а реальными). Богословие до сих пор имеет доморощенный характер и зависит от убеждений конкретного пастора определенной общины. Причем, когда пастор уходит на пенсию и на его место приходит другой служитель с иными убеждениями, то, соответственно, меняется и богословский “курс” общины. Она плывет к совершенно иным берегам.

Павел Бегичев описывает состояние доморощенного богословия таким образом: «Носителями «народного богословия», интуитивного, не подверженного проверке ни Священным Писанием, ни доводами разума, становятся не только неграмотные церковные старушки, но и иные проповедники… Вершиной ортодоксии (Orthodoxy) в нашем евангельском сообществе всегда, как ни странно, считалась ортопраксия (Orthopraxis), хотя это не одно и то же. Ортодоксия – правильная вера. Ортопраксия – правильное поведение» [6]

До сих пор в евангельском сообществе бывшего СССР нет фундаментального труда по систематическому богословию (догматике), так как богословам-академикам не доверяют. Богословие продолжают формировать пасторы, но из-за отсутствия полноценного богословского образования (а я имею в виду все его ступени, а не только ускоренные “магистерские” курсы для старших пресвитеров), сформировать что-то удобоваримое и приемлемое для большинства общин не удается. Может, стоит послушать слова туркменской пословицы: «Не знаешь – спроси знающих»?

Богословское образование в 1990-е гг., как правило, получали молодые люди от 18 до 30 лет. Именно они поступали в евангельские школы, хватаясь за шанс лучше изучить святое Писание в колледжах и семинариях, созданных на развалинах советской империи. Однако вскоре они поняли, что невольно вступили в конфликт со старшим поколением служителей, которые увидели в них прямых конкурентов в служении. [7] Обвинение в молодости и неопытности стало довольно часто звучать в адрес семинаристов. Не исчезло оно и 20 лет спустя, несмотря на то, что некоторым выпускникам христианских ВУЗов уже за 40. Абсурд, получается. Мудрые узбеки как-то сказали: «Своенравный невежда сам себе враг». Казахской культуре принадлежит выражение: «Знает не тот, кто много прожил, а кто много постиг».

С докторами в области богословия и религии в церквях часто не знают, что делать, особенно если эту степень получает не старший служитель, а проповедник или диакон. Неудобно как-то получается. Как это, “звание” получил не старший по сану? Трудно это понять поколению, которое все меряет сквозь призму военной службы. Е.Бирюков в статье «Жди меня, и я вернусь», к сожалению, использует именно армейские термины для описания того, что молодым богословски образованным специалистам рано доверять служение: «Как можно стать генералом, не похлебав из солдатского котелка?» [8]

Если в церкви есть доктор богословия, окружающие вроде бы понимают, что он все-таки что-то знает, но его знаний опасаются и поэтому предпочитают держать на расстоянии от решения важных вопросов. Один знакомый богослов – доктор философии – как-то сказал мне: “Из церкви нас изгоняют, вот мы и пытаемся скрыться в стенах богословских учебных заведений, но не факт, что нас и оттуда не выдворят”. Почему же нельзя себя уверенно чувствовать даже в стенах богословского вуза? Потому что не всегда во главе вузов стоят руководители с высокими богословскими степенями, да и советы попечителей зачастую состоят из людей, которые не до конца осознают, для чего необходимо богословское образование, и что из себя должен представлять евангельский университет.

Преподавателей, не вписывающихся, как говорится, в «общую картину», вполне могут отпустить «на вольные хлеба». Вольнодумцев в России не любят. К сожалению, ученый-богослов, получивший высшую степень, может стать объектом ревности (а, может, зависти?) не только со стороны служителей церкви. Если он преподает в богословском институте, в котором его коллеги не обладают высшими степенями, его достижение, скорее всего, останется незамеченным. Получается, напрасно человек учился. От обладания докторской степенью не повышается его зарплата. Не меняется ничего, правда, если он не ректор или, к примеру, не академический декан. Тогда последует и признание, и, конечно же, денежное вознаграждение. Но справедливо ли это? Конечно же, нет.

Один знакомый, окончивший семинарию в США и вернувшийся в бывший СССР, с горечью рассказал о том, что ему сказали: “Твоя степень – американская, а у нас признается только наше, отечественное образование. Твоя докторская степень – полный ноль”. Вроде бы “холодная война” давно закончилась, да и уровень коррупции в светских учебных заведениях известен (диплом сегодня можно купить просто и сравнительно недорого), однако по-старинке многие говорят, что “наша армия всех сильней”. Не может пропитанная коррупцией академия быть сильной. Точка.

Еще, вот. Единственный раз, когда о вашей степени могут вспомнить коллеги, – это, может быть, когда приходит время переаккредитации программ. Тогда степень играет большую роль, ведь аккредитационные агентства требуют наличия среди преподавателей докторов наук. [9] Но аккредитационный период проходит, и все возвращается на круги своя. Как-то коллега подсказал мне: “У нас культура-то коллективная, “белых ворон” не любят. Не высовывайся”. Я-то думал, что так было при коммунизме и что мы стремимся к самым высшим стандартам образования, берем в пример западные христианские учебные заведения. Оказывается, что не всё так гладко. Причем интересно то, что когда в Россию приезжает преподаватель с Запада, то его степени признаются безоговорочно. “Он ведь – американец или европеец. Он уж точно доктор. А наши – кто его знает?”, – поделился своим мнением пастор из Украины. Это похоже на существовавшее в советские времена доверие к импортным товарам и недоверие к отечественным.

Не всегда поощряется и творчество одаренных богословов и писателей. Сколько хороших учебников, словарей, комментариев и сборников статей пылятся на полках! Средства в вузах были на всё – здания, мебель, автомобили и поездки на заграничные конференции, однако, когда дело доходило до издания книг и журналов – казна вузов оказывалась пустой. «Кому нужны твои книжки!», – в сердцах сказал ректор одному из преподавателей богословского вуза, – «нам студентов кормить нужно!». Скорее всего, нужно и то, и другое.

В.Солодовников, говоря о кризисе в руководстве христианскими вузами, пишет: «В ректорские кресла, как правило, попадают пасторы из мощных ДВРовских кланов, так называемые «потомственные верующие» или «верующие во многих поколениях». Предполагается, что они «насквозь пропитаны христианством». Считается также, что они вполне «образованные» люди, но «без интеллигентщины». [10] К сожалению, происходит и так, что, получив руководящие посты в награду за верную службу и беспрекословное повиновение «старшим братьям», единицы выпускников вузов меняют свои убеждения. Они становятся частью монолитной карательной системы церковных советов, союзов и ассоциаций, и не только не поддерживают своих «товарищей по цеху», но и делают всё для того, чтобы «вставить им палки в колёса». А может все-таки и в академической, и церковной среде нам следует научиться радоваться успехам других людей, коллег и сотрудников? Почему мы умеем радоваться только тогда, когда сами кого-то «обскакали»? Ведь в богословских школах у нас нет соцсоревнований, а, согласно Евангелию, мы должны ставить других выше себя. (Флп.2:3)

Отечественные евангельские вузы хором отказываются от академически ориентированных программ, заменяя их очно-заочным форматом ускоренных курсов для пасторов. С одной стороны это практично (потому, что экономит финансовые средства и позволяет обучить большее количество студентов), но, с другой стороны, подобное явление указывает на идеологический кризис в евангельском сообществе, которое ускоренным темпом “производит” работников-исполнителей и игнорирует подготовку идеологов-мыслителей.

Е.Бирюков довольно пренебрежительно отзывается о богословах-академиках, называя их «академическими сухарями». [11] Неведомо Бирюкову, наверное, что именно такие «сухари» являются авторами учебников по изучению оригинальных библейских языков и экзегетических комментариев. Профессия преподавателя-богослова (имею в виду полную ставку) практически не существует в евангельских вузах. Те немногие преподаватели, которым удалось «выжить», несут пасторское или капелланское служение, занимают различные посты в благотворительных организациях и христианских миссиях, либо же заняты административной работой. Ректор одного небольшого регионального колледжа как-то поделился: «Большинство наших преподавателей – пасторы!» Что это значит? Часто – то, что им не нужно платить большие зарплаты. Совмещение пасторства с преподаванием крадет время у исследовательской и писательской деятельности. Один коллега-преподаватель как-то поделился: «Я не менял текст курса, который преподаю, уже 7 лет. А зачем? У меня и времени на это нет». Печально, кстати, то, что даже огромная армия выпускников “пасторских” программ оказывается не у дел. «Да какой из него пастор!», — в сердцах воскликнул престарелый служитель в адрес выпускника христианского колледжа, — «Молокосос он! Выучился, понимаешь ли!»

Мне кажется, что не существует в евангельских вузах, а тем более — в церквях, элементарной культуры отношения к академическому образованию. До сих пор мантии “бакалавров”, “магистров” и “докторов” проповедники сравнивают с одеждой ветхозаветных священников (интересно, почему?) Иные же зовут “кисточки” на академическом головном уборе смешными “пимпочками”. Выпускники же во время торжественной церемонии чувствуют себя в академических нарядах стеснённо и неудобно, как будто кто-то насильно их одел в эти странные одежды… Интересно наблюдать, как некоторые бравые парни-выпускники евангельских школ натягивают академический головной убор себе на затылок, как колхозники в советское время – кепки, а девушки-выпускницы щепетильно прикрепляют головной убор “заколками” к волосам, как хорошо известные косынки… Подобные феномены имеют место в век Интернета, когда объяснение всем академическим традициям, а также описание регалий можно найти на страницах Википедии. Темные времена, получается…

А пока из бывшего СССР продолжается “утечка мозгов”, в том числе и из евангельского сообщества… Сколько их уехало за последние 10 лет – талантливых преподавателей, бакалавров, магистров и докторов! По ним, конечно, никто не плачет… пока. Не плачут и они, потому что нашли себе применение на Западе, где можно свободно писать, мыслить и служить. Причем трудятся многие выпускники аспирантуры совсем не в славянских церквях Европы и Северной Америки, страдающих теми же симптомами, что и общины на Родине, а в американских и европейских университетах и компаниях. Один из талантливейших выпускников российского богословского вуза, оказавшийся невостребованным на Родине, с успехом окончил аспирантуру в одном из самых известных университетов США, и теперь является успешно практикующим врачом. Иметь дело со славянским христианским сообществом он отказывается.

Иосиф Бродский писал:

Навсегда истекло

Наше время давно.

Переменим режим.

Дальше жить суждено

По брегетам чужим.

Однако что ждет евангельское сообщество всего через 10-15 лет? Сможет ли оно адекватно объяснить евангельскую весть быстро меняющемуся обществу? Найдутся ли в его среде те, кто смогут на соответствующем уровне вести диалог с государством, обществом и светской академией? Игорь Подберезский пишет: «В принципе, любому сообществу нужно правильное соотношение между приверженностью традиции и готовностью вводить новое, чтобы не отстать от жизни». [12]

Кандидат филологических наук Алесь Дубровский, описывая состояние «стихийного традиционализма» в евангельских церквях, подчеркивает: «Мы должны быть готовы к переосмыслению самых, казалось бы, фундаментальных догматов, если результаты исследования Библии потребуют этого. Но сегодня мы видим, что декларативное, то есть, ни к чему не обязывающее отношение к авторитету Писания, не мешает ставить на первое место именно существующее вероучение: законсервированное, малопонятное даже воцерковленному современному человеку, не говоря уже о неверующих». [13]

Евангельскому сообществу будет сложно без богословски образованных людей. Чтобы исправить ошибки, потребуются десятилетия. В японской пословице говорится: «Даже на вора десять лет надо учиться». Примечательно, что светская власть в России в последнее время выказывает озабоченность оттоком специалистов за рубеж.

В 2010 году был подписан президентский указ о создании инновационного центра в Сколково (Московская область), где будут трудиться самые известные и талантливые ученые и специалисты. Появится ли когда-нибудь что-то подобное в евангельском сообществе, дабы реализовать потенциал его талантливых и образованных богословов и специалистов-практиков? Вопрос остается открытым.

Хочется лишь, чтобы когда-нибудь в будущем все-таки в евангельском сообществе появилась интеллигенция, своя, необходимая и признанная. И дай Бог, чтобы при встрече с учеными мужами-христианами, которые по праву и совершенно заслуженно обладают высокими степенями, мы бы прониклись к ним уважением и… не боялись чему-то от них научиться. Ведь верно сказано, что «не учась, и лаптя не сплетешь».

Источники:

[1] Мицкевич, П.В. «Каждый христианин – интеллигент. Интервью с Петром Мицкевичем». Интервью взял В.Ойвин. Портал «Кредо». http://www.portal-credo.ru/site/?act=authority&id=253 (29.01.2012).

[2] Баумейстер, А. «Перспективы развития теологии в Украине». Богословский портал. http://theology.in.ua/ua/bp/discussions/theme/46595/ (02.02.2012).

[3] Ремезов, А.А. «Ученость – не порок; наука – не помеха». Мирт 1 (38) (2003). http://gazeta.mirt.ru/?2-31-355–1 (29.01.2012).

[4] Там же.

[5] П.Мицкевич в интервью порталу «Кредо» отказался обсуждать роль интеллигенции в жизни евангельских церквей.

[6] Бегичев, П. «Особенности постсоветского богословия». Форум 20: Двадцать лет религиозной свободы и активной миссии (Киев: «Духовное возрождение», «Дух i лiтера», 2011), стр. 137.

[7] Бирюков, Е. «Жди меня, и я вернусь». Мирт 1 (47) (2005). http://gazeta.mirt.ru/?2-31-549–1 (29.01.2012).

[8] Проблему взаимоотношений между поколениями в церкви обсуждает Д.Гореньков в статье «Как разрешается проблема «отцов и детей», преемственности и конфликта поколений в служении?» Форум 20: Двадцать лет религиозной свободы и активной миссии (Киев: «Духовное возрождение», «Дух i лiтера», 2011), стр. 109-121.

[9] Солодовников, В.В. «Наследники парижского Самсона за работой!» Умная вера. http://umve.matetes.org.ua/publ/1-1-0-135 (29.01.2012).

[10] Там же.

[11] Бирюков, Е. «Жди меня, и я вернусь».

[12] Подберезский, И.В. «О пользе знаний». Мирт 1 (56) (2007). http://gazeta.mirt.ru/?2-31-754–1 (29.01.2012).

[13] Дубровский, А. «Богословский фундаментализм как тормозящий фактор в развитии евангельских церквей постсоветского периода». Форум 20: Двадцать лет религиозной свободы и активной миссии (Киев: «Духовное возрождение», «Дух i лiтера», 2011), стр. 35.

Photo: Pixabay.

© “Христианский мегаполис”. Материал опубликован с согласия автора. Мнение редакции не всегда совпадает с мнением авторов публикуемых материалов, однако это не препятствует публикации статей, написанных с разных позиций и точек зрения. Редакция не несет ответственности за личную позицию авторов статей, точность и достоверность использованных авторами источников и переписку между авторами материалов и читателями. При цитировании материалов портала “Христианский мегаполис” в печатных и электронных СМИ гиперссылка на издание обязательна. Также следует указать следующую информацию: “Данный материал был впервые опубликован в “Христианском мегаполисе”.” Для полной перепечатки текста статей необходимо письменное разрешение редколлегии. Несанкционированное размещение полного текста материалов в печатных и электронных СМИ нарушает авторское право. Разрешение на перепечатку материалов “ХМ” можно получить, написав в редакцию по адресу: christianmegapolis@gmail.com.